— Спасибо. Так вот, в маленьких реакторах недостаточна температура, и потому прав молодой человек, реакция не идёт вовсе. И уж конечно, раз реакция не идёт, то и нет смысла создавать такамак с температурой плазмы 50 или 100 тысяч кельвин. Ведь мы не можем создать такое же большое давление как в недрах солнца, никак. И мы вынуждены повышать температуру, это потребное повышение, как раз и составляет около 100 миллионов кельвин. Естественно, что при такой большой температуре, плазму куда сложнее удержать, чем при 50 тысячах кельвин. Кроме того, приходится увеличивать размеры реактора, ведь излучение идёт по закону, температура делить на сто, в четвёртой степени. А это накладывает многие проблемы. И плазма при такой огромной температуре, и габаритах, удалённости магнитных устройств уже не стабилизируется толь же легко. Да я не спорю, были различные эксперименты, — учёный вдохновился успешным началом, — в которых плазму давалось удерживать длительное время, но это были отдельные случаи, в порядке исключения, и повторить их не удавалось, кроме того, там плазма имела более низкую температуру, и остывала быстрее, чем получала тепло от реакции. А единственный путь для создания реактора, это создать установку огромных размеров, температуры и давления, желательно на гелии 3, да на гелии три, который можно добыть только на луне, и жечь при температуре 700 млн кельвин, а вовсе не 5, в огромном устройстве, и контролировать процесс компьютерами запредельной по современным меркам мощности.
— Но как же пришельцы, — робко удивился президент.
— Я думаю пришельцы либо так и делают, никто ведь не знает, сколь мощные у них компьютеры, а они наверняка мощнее наших, и сколько те потратили времени. Либо имеют принципиально иные источники энергии, например нуль генератор подпространства, или гравитационный исказитель пространства времени.
— Подытожьте.
— Я думаю, наилучшим путём будет пойти по проторенной дорожке создания супер такамаков на гелии 3, примерная стоимость создания такого реактора 200 миллиардов евро. И на это уйдёт более полу века, зато мы получим гигантский, экологически чистый реактор, который наверняка будет работать. Но мы должны развивать наши компьютеры, и скорость их работы.
— Ваше слово консультант.
— Развивать компьютеры бессмысленно, потому что скорость эмиссии частиц из плазмы при температуре сто миллионов кельвин сопоставима со световой. Сама скорость реакции компьютера, около 0,001 секунды, никогда не позволит успеть подкорректировать магнитное поле, и рассчитать его изменение, так чтобы предотвратить убегание плазмы. Если дело действительно в жгуте плазмы, стабилизировать его просто не возможно.
