– Не будь как ребёнок, – сказал Меллио.
– Вы ведёте себя нечестно, мистер Меллио. Я уверен, что мой отец заставил вас использовать все возможности, чтобы не выдать мне этот заём и заставить меня написать отказ. Но вы должны понимать, что если я не получу эти десять тысяч сейчас, прямо сейчас, я получу отличные основания для того, чтобы оформить ещё одно дело против вас, банка и администратора траста. Не найдётся ни одного судьи, который поверит, что вы серьёзно побоялись потерять сумму, которую вы мне ссудили. Будет вполне очевидно, что ваш отказ – это злонамеренная тактика и ничего больше.
Меллио выпрямился и потянулся к управлению внутренней связи. Такеру он сказал: «Я хотел бы, чтобы ты подписал, во всяком случае, долговую расписку».
Такер сказал: «Если я соглашусь с её формулировкой».
– Конечно.
Меллио позвонил секретарю, чтобы он принёс необходимые для выдачи займа бумаги, хотя при этом он был определённо не рад тому, что был вынужден это делать.
– Я хотел бы получить его наличными, – сказал Такер. – Я вам укажу достоинства купюр.
– Наличные? – спросил Меллио, приподняв брови.
– Да, – сказал Такер. – Боюсь, что ваш чек может быть не принят.
––––––––
В девять тридцать, в четырёх кварталах от банка, с десятью тысячами долларов, упакованными в тонкий портфель, Майкл Такер сделал три коротких телефонных звонка из общественной телефонной будки в универмаге, одном из многих в Куинс, одном из многих на выезде с Лонг-Айленда[40] и третьем от Джимми Ширилло в Питсбурге. Убедившись, что всё идёт гладко, он поймал такси и поехал к месту, расположенному в двух кварталах от адреса в Куинс, вышел, заплатил водителю, проследил за тем, что такси отъехало, и растворился интенсивном людском потоке, который проходил мимо. Возможно, это были излишние меры предосторожности, даже если водитель сохранит платёжные документы, которые могут быть проверены, но он давно привык к изредка появляющимся частным детективам своего отца, заставляющим его быть на чеку, и он не обращал внимания на эти незначительные неудобства. Оставшуюся дорогу к заведению Имри за ним никто не следил.
Заведение Имри находилось в выставочном зале на цокольном этаже трёхэтажного кирпичного здания на тихой стороне улицы в Куинс. Табличка снаружи, выполненная золочёными буквами, которая была прикреплена к двери с разбитым стеклом, гласила: антиквариат и подержанная мебель. Когда Такер вошёл внутрь, открытая дверь активировала громкий пронзительный звонок, который разнёсся по стульям, столам, испуганным книжным шкафам, лампам, комодам, кроватям и огромному количеству старинных вещей. Мгновением позже, как будто бы приведённый против своей воли в движение этим шумом, Имри вышел, покачиваясь, из затенённого прохода между рядами стульев и картинными рамами, все из которых были подержанными и антикварными.
