Веселин, пританцовывая, с завистью наблюдает за ними. Но Стаса бросить не решается.
Не оборачиваясь, распорядился.
-Притащи, Веселин, мне конязя Зореня. Обидят еще…
-Есть, командир! – Жарко выдохнул Веселин. И запнулся. – А если не пойдет?
-Убеди! Скажи так, чтобы пошел. Или слова нужные перезабыл?
Нет, не забыл слова Веселин.
-Понял, понял… - Сообразительно закивал головой.
-Так почему стоим?
Как в такой тесноте мечом размахнуться?
В руках у Веселина два ножа. С не постижимой быстротой сверкают клинки…
Где тот застенчивый краснощекий парень, которому Леха совершенно необдуманно инкриминировал нездоровую страсть к лютикам-цветочкам?
Давно уж увалень совсем не призывного возраста превратился в расчетливого грозного бойца. В его недремного стража. Немного найдется смельчаков, способных выстоять против его мечей. Но по прежнему застенчив по девичьи. И все так же краснеет.
Слова ему ни к чему. Слова Веселину только мешают.
Подгреб конязя левой рукой к себе и прет, успевая при этом наносить своим ножом молниеносные змеиные удары.
-Веселин, черт не мытый! – Яростно отбивается от него Зорень.
-Это командир. – Оправдывается парень. – А меня, как бы, вовсе нет.
Ай-ай-ай! – Встретил его насмешливой улыбкой Стас. – И не стыдно, конязь? Главный воевода меж деревьев с мечами бегает. И конязь Зорень за ним увязался, вместо того, чтобы на белом коне да с высокого холма огненным взглядом следить за кровопролитным сражением. Так чего доброго и мне захочется. Круши мечом всех, кто под руку подвернется и никаких забот. Не царское это дело. Я уж говорил тебе. А не приведи Великий бог, саданет кто мечом под ребро? Или по светлой головушке? Кто дело вершить будет?
Говорил по-дружески мягко, чтобы не обидеть, но Зорень покраснел, как юнец. Но отвечать не стал. Что не говори, а прав во всем побратим.
Совет помог. Смяли, сломали сопротивление. Сбили уцелевших в кучу.
-Груздень, не увлекайся. Языка мне…
Воевода услышал. Опомнился. Припомнил, что давно уже не простой вой. Повернулся к Войтику…
-Ну, то-то же! А то развлечение себе устроил.
Появились арканы, взлетели в воздух. И вот уже тащат за лошадью, грохочущую лязгающую громадину. Затем еще одну. Хруст не утерпел, раскрутил над головой волосяную петлю.…Выдрал прямо из середины рычащего в ярости воина, послал коня прыжком вперед. И вот уже барахтается, силясь подняться, оглушенный панцирник перед Стасом в груде железа. Завозился, несколько раз дернулся, пытаясь выпутаться из волосяной петли и замер, очевидно, поняв всю бесполезность попыток.
