Счастливейший мой час — счастливейший мой день,
что сердце бедное, разбитое знавало,
надежда Гордости и Силы — точно тень —
давно все это миновало.
Что говорю я — Силы? Да! но только той,
что в грезах юности блестит надежд огнями,
исчезло все давно с угасшею мечтой —
но пусть идет вослед за днями.
А Гордость, ты, что сделаю с тобой?
Наследья твоего достало бы на двух —
владела полновластно ты моей душой —
о, успокойся, бедный дух!
Счастливейший мой день — счастливейший мой час,
мгновенья Гордости блестящей силы — были,
каких мой видел — больше не увидит глаз,
о, да, я чувствую, что были:
но если б гордости, надежды силу вновь
мне б предложили пережить с той глубиной,
что я уж испытал тогда печальных снов, —
я б не хотел надежды той:
когда она в красе витала надо мной,
на крыльях чувствовал ее я капли яда —
разрушен мир души упавшей каплей той —
надежде вновь она не рада.
