только славу великодушной гибели. Смелые, но безрассудные князья
наши с гордостью людей выходили в поле умирать героями. Батый,
предводительствуя полумиллионом, топтал их трупы и в несколько
месяцев сокрушил государство. В искусстве воинском предки наши не
уступали никакому народу, ибо четыре века гремели оружием вне и
внутри отечества; но, слабые разделением сил, несогласные даже и
в общем бедствии, удовольствовались венцами мучеников, приняв
оные в неравных битвах и в защите городов бренных.
Земля Русская, упоенная кровью, усыпанная пеплом, сделалась 20
жилищем рабов ханских, а государи ее трепетали баскаков. Сего не
довольно. В окружностях Двины и Немана, среди густых лесов, жил
народ бедный, дикий и более 200 лет платил скудную дан россиянам.
Утесняемый ими, также прусскими и ливонскими немцами, он выучился
искусству воинскому и, предводимый некоторыми отважными витязями,
в стройном ополчении выступил из лесов на театр мира; не только
восстановил свою независимость, но, прияв образ народа
гражданского, основав державу сильную, захватил и лучшую половину
России, т.е. северная осталась данницею монголов, а южная вся
отошла к Литве по самую Калугу и реку Угру. Владимир, Суздаль,
Тверь назывались улусами ханскими; Киев, Чернигов, Мценск,
Смоленск — городами литовскими. Первые хранили, по крайней мере,
свои нравы, — вторые заимствовали и самые обычаи чуждые.
Казалось, что Россия погибла на веки.
Сделалось чудо. Городок, едва известный до XIV века, от
презрения к его маловажности именуемый селом Кучковым, возвысил
главу и спас отечество. Да будет честь и слава Москве! В ее
стенах родилась, созрела мысль восстановить единовластие в
истерзанной России, и хитрый Иоанн Калита, заслужив имя
Собирателя земли Русской, есть первоначальник ее славного
воскресения, беспримерного в летописях мира. Надлежало, чтобы его
преемники в течение века следовали одной системе с удивительным
постоянством и твердостию, — системе наилучшей по всем
обстоятельствам, и которая состояла в том, чтобы употребить самих
ханов в орудие нашей свободы. Снискав особенную милость Узбека и,
вместе с нею, достоинство великого князя, Калита первый убедил
хана не посылать собственных чиновников за данью в города наши, а
принимать ее в Орде от бояр княжеских, ибо татарские вельможи, 21
окруженные воинами, ездили в Россию более для наглых
