Джордан обдумал предложение о слиянии корпораций, которое исключит соперничество, долгие годы отнимающее у обеих сторон слишком много сил. Соперничество, которое заставляло его держаться на дистанции от Брук.
Предложение могло иметь серьезные последствия и открывать огромные возможности. В частности, все стало бы гораздо спокойней на семейном фронте. Конечно, Джордан не мог принимать такие решения, не согласовав их с Эмилио. Но он не думал, что его брат станет возражать, особенно учитывая его женитьбу на Бриттани.
— Я должен поговорить с Эмилио, поскольку мы с ним партнеры, но я в высшей степени заинтригован твоим предложением.
Паркер расслабился, глаза у него заблестели.
— Установить монополию в гостиничном деле и развлечениях в этом сегменте может быть очень выгодным для тебя и для меня.
Джордан тоже видел возможности, которые получали оба, объединяя усилия.
— На Южном побережье — и только? Ты хочешь слишком мало, Гаррисон.
Паркер рассмеялся, и они чокнулись друг с другом.
Если бы только его проблемы с Брук можно было бы так же легко обсудить и разрешить! Джордан решил, что не стоит больше ждать, когда она решит поговорить с ним. По крайней мере, он может сам начать этот разговор.
Джордан снова попытался отыскать ее, чтобы убедить. Все подружки невесты разбрелись, а то место, где они толпились раньше, теперь заняли Брэндон и Кэсси — они сидели на каменных перилах и ели из одной тарелки.
Он посмотрел на берег — там продолжали танцевать Адам и Лорин. Через застекленные двери он заглянул внутрь фойе, где играл оркестр, и увидел там Стивена и его жену Меган.
Он посмотрел через окно в комнату с накрытыми столами. Бонита помогала своей внучке Джейд приладить салфетку вокруг шеи, чтобы она не запачкала свое хорошенькое платьице в цветочек.
Ни следа Брук.
— Ты прав, Гаррисон. Мне нужно уладить все с Брук. Не хочу, чтобы она и дальше расстраивалась, особенно учитывая, что для этого нет причин. Мне нужно поговорить с ней.
— Она только что уехала, — сказала Анна, которая успела незаметно подойти к ним. Она обняла мужа за талию. — Не трудись спрашивать, куда. Я поклялась, что не скажу.
Уехала? Скорее спряталась.
— Значит, ты знаешь… Анна изучала его.
— Хотя мне и хотелось бы заставить тебя понервничать — чтобы отплатить тебе за то, что ты дал под дых моему мужу, — я все-таки вижу, насколько моя родственница несчастна без тебя.
Его это была ненавистна сама мысль о том, что Брук плохо.
— Тогда ради бога — где она?
