Волна плескалась вокруг их щиколоток. Шелк платья ласкал ей икры, скользил по ногам, а Джордан прильнул к ее губам, и его поцелуи становились все глубже и настойчивей. Она запустила пальцы ему в волосы, притягивая его к себе, и позволила своему желанию стать таким же необоримым, как волны, размывающие песок у нее под ногами.
Он обхватил ладонью ее за ягодицы и придвинул к себе ближе.
Она ждала этого, мечтала об этом. Так почему же она колеблется?
— Пойдем ко мне в комнату.
Ощутив сильную руку Джордана, подхватившую ее под коленями, Брук задохнулась от удивления. Он поднял ее и понес по берегу к дому Кэсси. Она держалась за крепкую шею, чувствуя силу его тела и мощное движение мускулов.
— Я могу идти сама.
Он только крепче прижал ее к себе.
— Не хочу тратить время — вдруг ты передумаешь?
Она откинула голову назад и засмеялась, и звезды над ее головой стали такими близкими, что вступили в состязание со вспышками желания, которые она чувствовала внутри. Она положила голову ему на грудь.
— Я хочу этого. Я хочу тебя.
— Не буду спорить. — Он почти пробежал через маленькое патио перед домом и распахнул дверь отдельного входа, ведущего в предоставленные ей комнаты.
Отныне Брук всегда будет ассоциировать сладкий запах тропических растений во дворике, звук прибоя с этим волшебным моментом…
Он пронес ее через холл и поставил на ноги. Она стряхнула песок со ступней на толстый ковер и потянулась к Джордану. Ее голодный рот прижался к нему, а пальцы уже расстегивали рубашку. Хлопчатобумажная ткань в ее руках все еще сохраняла тепло его тела. Она отбросила его рубашку и положила ладони ему на грудь.
Джордан снял с нее накидку, кружево соскользнуло и упало возле ее ног. Жар его рук на обнаженных плечах отозвался в теле Брук сладкой дрожью. Он развязал лямочку на одном ее плече, потом на другом, и они упали ей на грудь, но платье еще удерживалось на ней из-за вшитого в него бра. Ее руки ласкали ему шею, а он шептал ей на ухо нежности и слова, побуждавшие ее продолжать.
Но Брук не надо было подстегивать, шепот и дыхание, касавшиеся ее кожи, отзывались в ней новой волной желания.
Джордан просунул пальцы под тонкую ткань, ощущая нежную кожу ее груди. Платье спустилось ниже. Дыхание прерывалось у нее где-то в горле. Она не могла вспомнить, чтобы хотела чего-нибудь больше в жизни…
— Джордан… — неужели этот хриплый, молящий голос принадлежит ей?
Его затуманенный взгляд, казалось, сейчас прожжет тонкую ткань платья. Он сдвинул платье ниже, целуя каждый сантиметр обнажавшейся кожи. Наконец оно соскользнула с ее груди и упало вниз, туда же, где лежала накидка. Брук осталась в одних трусиках, только тонкий слой лайкры отделял ее от него.
