— Кендра, между нами ничего не кончено. Я буду писать тебе. Ты будешь отвечать. И так или иначе мы разберемся в наших отношениях.
— Не думаю. У тебя нет даже моего адреса.
Джек улыбнулся и указательным пальцем прикоснулся ко лбу:
— Я запомнил твой адрес, пролистав твой паспорт, ровно через десять минут после нашего знакомства.
Служащий аэропорта в форме постучал по спине Джека:
— Пардон, месье, посадка кончается, стюардессы готовятся закрывать люки. Если ваша группа хочет лететь этим рейсом, вам нужно немедленно подняться на борт.
— Без меня ни в кого не влюбляйся, — сказал Джек, выпуская Кендру из мощных объятий и перевешивая сумку ей на плечо. Потом на долгую секунду взял ее за щеки, нежно поцеловал и ушел.
Кендра смотрела ему вслед, не двигаясь с места.
— Мадам, — нетерпеливо обратился к ней служащий аэропорта, — ваша группа будет садиться в самолет?
— Да, — отрешенно ответила она, продолжая следить за удаляющимся силуэтом Джека.
— Тогда вам надо бежать, — сказал служащий. — Я позвоню и скажу, чтобы задержали вылет.
Бежать? Ей казалось, что у нее не хватит сил даже просто пройти короткое расстояние до самолета.
— Пойдемте, девочки. Надо спешить.
Кендра наконец отвела взгляд от широкой спины и длинных ног Джека, легко и красиво уходящего по коридору, и направилась к самолету. «Благородные девицы» последовали за ней, на этот раз безмолвно.
— Поможет мне кто-нибудь в конце концов, пока я не уронила папочкин коньяк? — Кендра неловко жонглировала, пытаясь удержать в руках огромную сумку с подарками и опираясь локтем о бедро в отчаянной попытке спасти тяжелую бутылку, которую держала под мышкой.
— Французский коньяк! Потрясающе, — воскликнул ее отец, поспешно покидая свое любимое место на диване в гостиной, чтобы освободить наконец Кендру от поклажи. — Тебе не следовало тратить столько денег, дорогая, — сказал он, целуя ее в лоб, — но как бы там ни было, спасибо тебе огромное.
— Это не все, па. У меня еще где-то шесть коробок паштета… — И она последовала за ним в гостиную, где остальные члены семьи дожидались ее, и принялась раскладывать свой дары в живописную мозаику на кофейном столике.
— О боже, французский паштет, — простонала Кимми. — Как ты могла… Ты же знаешь, что мне предстоит отвечать за папин ленч все каникулы, а после французского паштета все наши сильно смахивают на еду для кошек.
Кендра расхохоталась и нежно обняла младшую сестру.
— Ты простишь меня, когда увидишь, что я тебе привезла.
