— А остальная семья Реми? — спросила Эмбер Карлайл.
— Конечно, Эмбер. Ты совершенно права. — Кендра тепло и благодарно улыбнулась девочке. — Как я об этом не подумала?
Она стала шептать забавную чепуху в ушко Реми, щекоча его своим дыханием и стараясь заставить посмотреть вокруг и улыбнуться. Он частично отлепился от нее, не желая, впрочем, отпускать ее шеи, и повернул к ней личико — неправдоподобно старое, лишенное выражения, непроницаемое. Лишь в глазах как-то отражалось то, что он чувствует.
И в этих глазах Кендра прочла такую глубокую, тяжелую, ужасную печаль, что побоялась задавать вопросы. У ребенка не должно быть таких глаз, подумала она. Никакому ребенку не вынести такой печали. Никакому.
— Реми, — наконец сказала она по-французски. — Ты можешь сказать мне свою фамилию? — Кендра говорила самым нежным голосом, на который только была способна, но мальчик не ответил. Через несколько минут ей стало ясно, что он и не собирается. — А знаешь ты, как зовут твою маму? Или папу?
Ответа не было.
— А может быть, ты мне скажешь, как зовут твою бабушку? Или любимую тетушку?
Ответа по-прежнему не было. Только печальный взгляд этих слишком много видевших глаз. Кендра увидела в глазах мальчика не просто печаль — опасение, даже страх. И снова она задалась вопросом, что же пришлось ему пережить.
— Где ты живешь, Реми?
Нет ответа.
— Ты живешь здесь, в Париже?
Молчание, Кендра немного подумала и переменила тактику.
— А у тебя есть какое-нибудь животное, Реми? Щеночек, или котенок, или, может быть, золотые рыбки?
В его глазах мелькнула искра интереса — и потухла.
— Ага, — сказала Кендра. — Я думаю… Ты очень похож на мальчика, у которого есть слоненок.
— Нет, не слоненок! — слова вдруг посыпались, словно он не смог удержать их. — У меня есть пони по имени При дю Кан!
— Ах пони… И что, При дю Кан жил с тобой?
— Конечно, нет. Он жил… в конюшне…в… — он говорил все медленнее и наконец совсем замолчал.
— Так где живет твой пони, Реми? Где его конюшня? — спрашивала Кендра.
И опять — непонятное нежелание отвечать. Проклятье! Ну почему он не может сказать?
— Может быть, у него в карманах есть что-нибудь с его именем? Хоть что-нибудь, что поможет нам узнать, кто он? — Джек сделал медленное, осторожное движение в сторону Реми.
Мальчик испустил такой вопль, что у Кендры едва не лопнули барабанные перепонки, а половина посетителей ресторана недовольно повернула головы в их сторону. Кендра крепче прижала к себе маленькое тельце, успокаивая, лаская, бормоча полуанглийские-полуфранцузские утешения. Он дрожал и опять начал плакать.
