Трудно сказать, подумал ли Вадим о чем-то рациональном (а возможно ли это вообще за пару секунд?) или двигал им исключительно мистический страх, а скорее всего — те же солдатские рефлексы, но он одновременно на правой рукоятке КПДТ[10] вдавил гашетку электроспуска, а на левой — микрометрического хода башни.
Никому не пожелал бы наблюдать, как работает тяжелый пулемет по сплошной массе людей с дистанции в двадцать метров.
Хорошо отбитая и отточенная коса кладет траву ровненько и бесшумно, а здесь приемник со страшным грохотом втягивал в себя стальную ленту с патронами размером почти в городошную чурку, а через долю секунды тяжелые трассирующие пули разбрасывали по сторонам руки, ноги, головы, прочие фрагменты того, что только что было человеческими телами.
И машина трясется и дергается, и пороховой дым бьет в нос и глаза из казенника.
Вадим не мог и не собирался считать, сколько секунд потребовалось Тарханову, чтобы проснуться, перебросить тело из десантного отсека через спинку водительского сиденья, завести дизель, глянув в триплекс, оценить обстановку и бросить транспортер вперед. Но, наверное, не больше десяти, судя по первой поступившей команде.
— Отставить огонь, «ствол» сожжешь! — едва разобрал Ляхов сквозь рев и грохот надсаженный голос товарища. — Шлемофон надень!
Команда прозвучала вовремя, еще чуть-чуть, и пулемету пришел бы конец. Из приемника торчал жалкий хвостик ленты, патронов на десять. Просто чудо, что «ствол» не потек гораздо раньше. Наверное, изготовлен был из особого жаропрочного металла, а вернее — ленту в коробку прежние владельцы заправили укороченную, из трех звеньев, а то и двух.
Пока Ляхов натягивал шлем и включался в ТПУ[11], Тарханов бросил транспортер вперед, на полном газу и второй передаче. Броневая машина прошла остатки ужасной толпы насквозь и теперь, развернувшись, металась по дороге, сгребала и отбрасывала еще двигающиеся тела в кюветы и на прилегающее плато. Полковник, вряд ли успев толком понять, что именно происходит, словно боевой робот, выполнял одну из заложенных в него программ. «Отражение внезапной атаки больших масс пехоты на огневую позицию».
Люди, романтически настроенные, эрудированные, но не слишком знакомые с сутью дела, считают, что стратегия и тактика — занятия по преимуществу творческие, и побеждают там гении комбинаторики. Ну, как Капабланка[12] в шахматах. На самом же деле чаще выигрывает, условно выражаясь, Ласкер
