— Ммм. Я сказал «заткнись».
Наверное, до него все-таки дошло, что он сказал что-то не то, ибо он мгновенно проснулся и привстал на своей постели. Однако виноватым он не выглядел.
— Послушай, Изабелла, не надо плакать. Я знаю, наша квартира не Бог весть…
— Она ужасная. Ужасная.
Это тоже. Но главное — сонный и желанный Бранд, который не хочет спать с ней рядом, не то что приласкать ее.
— Тебе надо было найти что-нибудь почище.
Правду она ему не могла сказать. Это было бы слишком унизительно.
— Мэри обещала сама тут все сделать, — недовольно отозвался Бранд. — Ведь это всего лишь грязь.
В ответ на его слова Изабелла завыла, как волчонок, потерявший мать. Слезы градом текли у нее по лицу.
Бранд тихо выругался, встал и отправился в ванную. Изабелле ничего не оставалось, как ударить кулаком подушку, чтобы как-то спустить пар. Буквально через секунду она услыхала громыханье труб. Бранд включил душ.
Черт бы его подрал. Он не имел никакого права говорить ей, чтобы она заткнулась, и не имел никакого права привозить ее в эту мокрую берлогу, и не имел права… не любить ее хотя бы чуть-чуть.
Когда он вернулся из ванной, она все еще плакала, но больше от злости, чем от огорчения.
Бранд посмотрел на черноглазую и почти голую нимфу, заливавшуюся слезами в его постели, и не выдержал:
— Послушай, я знаю, это ужасно…
— Хуже, чем ужасно. — Изабелла кулачками терла глаза. — А тебе все равно.
— Не все равно.
Он стоял в дверях голый, лишь обернув полотенце вокруг бедер, и его густые черные волосы падали ему на лоб. Она, видела загнутые верхушки его ушей. Когда она в первый раз заметила их, она очень смеялась, но Бранд чуть ли не с гордостью объявил, что у всех Райдеров такие уши. Теперь они стали для нее его неотъемлемой частью, и она их любила.
Изабелла с головой укрылась простыней. Он был таким желанным, когда мокрый и теплый после душа стоял в дверях, что ей еще больше захотелось плакать.
— Неужели ты не можешь хотя бы извиниться? — проворчала она из-под простыни.
— Извиниться? С какой стати?
— С той… Зачем ты привез меня сюда?
— Ты сама этого хотела, — устало проговорил он. — Ты попросила, чтобы я женился на тебе. Помнишь?
Изабелла отбросила простыню и села в постели.
— Помню. Но я даже представить не могла…
— Что самолеты не обогатили меня? Увы, я не виноват, Изабелла. Через несколько лет…
— Ты должен был мне сказать.
— Вроде я говорил.
— Да. Но я не знала…
— Ладно, — перебил он ее. — Ты не знала или не понимала, как у меня мало денег. А если бы знала, ты не вышла бы за меня?
