Увидевший облик мира | страница 2
Могу почти наверняка утверждать, что первое, что пришло Вам на ум — это вид самой поверхности кирпича. Не его прямоугольность, не его цвет, а именно та особая шероховатость поверхности, что и делает кирпич кирпичом, а не прямоугольным оранжевым бруском. А лимон с пупырчатой шкуркой представьте, а? Я прав?
Диктат фактуры объясним — здесь зрительный образ тесно связан с образом осязательным. Отсюда следует что? Чего не щупали, то не различаем по-настоящему. Да, Вы абсолютно правы, концепция Токиязы, звучащая как: "сущее ощупываемо", строится именно на признании фактуры единственным достоверным ощущением. Все прочее считается копией копии и даже планом копии — с соответствующей степенью достоверности. Я не разделяю его концепции хотя бы потому, что она ставит под сомнение все практические результаты астрономии.
Согласен, Токияза абсолютно прав, когда описывает собственную активность системы глаз-мозг. Попросту, о чем подумал — то и увидел. Науке давно известны образы на сетчатке глаза, порожденные не внешним воздействием, а собственным воображением. Да и зрительные галлюцинации возникают именно так: мозг создал образ, глаз отпечатал его на сетчатке, потом считал — но уже как отпечаток внешнего мира — и подал снова в мозг. Замкнутый круг, в котором невозможно отличить сам предмет от его фантома. Только ведь нам известны и осязательные галлюцинации, о чем Токияза умалчивает.
Так вот, использование специального голографического фильтра — Вы видите, как радужно переливается внешняя поверхность очков? — позволяет отстраниться от диктата фактуры поверхности. В преобразователе использованы также светофильтры, самоподстройка фокусировки и прочие оптические ухищрения, давно применяемые в фотографии. Упрощенно говоря, фактура поверхности предметов становится почти неразличимой.
Период адаптации — короткий. От пяти минут до нескольких часов. Согласен, ощущения при адаптации не самые приятные. Ужас? Не думаю, что такое переживание обязательно. Скорее, это выражение общего отношения к миру. Я полагаю, что любой человек взирает на мир либо со страхом, либо с интересом. Одно, кстати, не обязательно исключает другого. Так вот, кто испытывает страх, тот создает некий упрощенный образ окружающего и держится за этот образ изо всех сил. И в те моменты, когда образ обнаруживает несоответствие реальному миру, страх овладевает им, полностью подчиняя себе. Я полагаю, что стрелявший в меня фанатик как раз из таких, из трусов. А человек, интересующийся миром, испытывает по окончании адаптации волнение и счастье.
