На одиннадцатый день Наташа с утра выпила из горла бутылку водки, а потом пыталась поджечь квартиру. Потом она хотела затопить квартиру холодной водой. Потом она выбросила из окна телевизор и взялась за компьютер. Наташа сказала, что жить надо просто и ясно, как у Островского и Фадеева, - без всех этих сайтов и эмейлов! Она написала слово "хуй" на мониторе, а клавиатурой била себя по голове, пока я не отнял у нее клавиатуру. Но все равно, - одиннадцатый день прошел на удивление достаточно спокойно.
На двенадцатый день Наташа сломала все сидиромы и компакт-диски, а потом стала ссать и срать где попало.
На тринадцатый день она стала питаться говном, которое оставляла где попало. Она еще умудрялась шутить; она говорила, что играет в вождя племени говноедов.
На четырнадцатый день Наташа разбила окно единственной оставшейся в доме книжкой японской поэзии со стихами в формате хокку и танка. Еще она заявила, что во всем виноваты педерасты и Достоевский: Достоевский научил Россию страдать по поводу и без повода. Вот Россия теперь и страдает. В чем конкретно виноваты педерасты - она не объяснила.
До горячей воды оставалась неделя. Но я не знал, выдержим ли мы эту неделю.
На пятнадцатый день Наташа высунулась из окна, которое сама же разбила книжкой японской поэзии, и кричала угрозы в адрес Лужкова, Москвы, Путина, Достоевского и вообще всей русской жизни. Пятнадцатый день, так же как и одиннадцатый, мне понравился. Все бы дни без горячей воды были такие спокойные!
На шестнадцатый день она пыталась покончить с собой. Шестнадцатый день я с утра до вечера отнимал Наташу у суицида. Сначала она вешалась. Потом резала вены осколками окна, разбитого книжкой японской поэзии. Потом глотала таблетки. Потом хотела себя, как в девятый день библиотеку, порвать на мелкие кусочки. Потом наконец устала и ненадолго успокоилась. Но потом хотела довести себя до посинения холодной водой. Потом я ее ударил, и она до утра потеряла сознание.
Семнадцатый день она танцевала танец живота и играла сама с собой в прятки, а потом пела песни из репертуара советской эстрады семидесятых годов.
Весь восемнадцатый день она просто выла.
Девятнадцатый день принес заметные улучшения. Наташа перестала срать где попало и сделала первые робкие попытки убрать квартиру.
В середине двадцатого дня она сказала, что Достоевский ни в чем не виноват и педерасты тоже.
Утром двадцать первого дня она помыла посуду и попросила прощения за негра, окно, книги и монитор.
