Я сдал анализы и попробовал свечи. Стало заметно лучше. Но Алле, естественно, об этом не сказал.
От жопы до беды - один шаг. Но от беды потом очень непросто снова вернуться к жопе.
Я не сказал Алле, что иду к проктологу. Когда я к нему шел, то клопом и клоуном чувствовал себя по-прежнему. Но уже не чувствовал себя гомосексуалистом. И вообще многое изменилось в природе. Наступил резкий перелом в Чечне. Курс рубля держался стабильно. Солнце светило ярче. Весной еще не пахло, но концом зимы пахло. Проктолога не заинтересовало, что я писатель. Он не стал спрашивать, про что я пишу. Он сразу просил показать жопу. И не просил прогнуть спину. Я все равно ловко прогнул спину. Но его интересовала только жопа. Когда он засунул палец в анус, уже было не так больно, как в первый раз. Я, в общем, уже привык к чужому пальцу в моей жопе. Он с ней разобрался сразу. По его мнению, скромный образ не нужен. Делать можно все. Но не забывать о жопе. И тогда она обязательно ответит добром. Много ей не надо. Она много не просит. Только свечи. И еще мазь - два раза в день. Лучше три. Но два точно. Так где-то неделю. Потом пройдет; если не пройдет, то к нему снова. А писатель я или не писатель, - ему по хую. Ему нужна чистая жопа.
Я немного ему рассказал, что считала Алла. Что в жопе сидит метафизическое зло. Проктолог поморщился. Он ответил, что он - проктолог, а не психиатр. Злом занимаются психиатры.
Что я ходил к проктологу, Алла не знала. Но она заметила, что я употребляю свечи и мази. Она все поняла. Алла плакала. Алла твердила, что я люблю проктолога больше ее. Свечи надо выкинуть и мази тоже. Нужны другие свечи свечи духа. Я успокоил Аллу. Мы быстро помирились. Я ей обещал, что в ближайшие дни, как только пройдет геморрой и уже будут не нужны свечи тела, мы обязательно пойдем в церковь ставить свечи духа.
Счастливая старость
Старости я не боюсь. А чего ее бояться? Старость - не темный угол, ее бояться не надо. Вот темного угла бояться надо. В темном углу ждет неизвестность. В темном углу нет счастья. А в старости есть счастье, настоящее счастье и есть только в старости! Я буду особенным стариком - я дискредитирую поговорку "старость не в радость". У меня будет несчастливая старость. Но всем своим видом я покажу, что даже такая старость - все равно радость! Если, конечно, люди и русская литература дадут мне возможность дожить до старости.
В старости я устану. В старости я уже не сопротивляюсь и не барахтаюсь. Я буду покорно жевать беззубым ртом отварную жижу постного бульона русской жизни и примирюсь с Толстым. С Достоевским. Даже с Чеховым! Сейчас это кажется невероятным, но в счастливой старости я гарантирую примирение даже с ним. Пенсии мне не полагается. Пенсии я не заслужил. Но русское правительство оценит, что я примирился, и даст мне пенсию. А может быть, даже и большую квартиру где-нибудь на Новом Арбате.
