— Иди одевайся, Дженни. Сейчас будем завтракать.
Кретин.
Не помню точно, когда наступил момент прозрения, понимания того, что я хочу Брэйди. Как мужчину. Никуда не убегу от него. Позволю все.
Может это произошло сразу после того поцелуя на кухне. Может позже, когда я стала все чаще замечать, как он иногда смотрел на меня, и глаза его притягивали, ласкали жарко, интимно. Его глаза, но не он сам…
***
Машина мягко остановилась на подъездной дорожке. Как только перестал работать двигатель, Брэйди моментально открыл глаза.
— О. Приехали уже. Дженн, да оставь ты эти пакеты. Я донесу.
— Ладно. И пакет с книжками с заднего сиденья захвати.
— Ага.
Он хотел сказать что-то еще, но тут, оглашая окрестности ревом работающего мотора, на нашу улицу вырулил пикап Ли. Говорить стало невозможно, и мы ждали, когда она подъедет, остановится и заглушит двигатель.
Оказалось, что Ли прикатила не одна, а в компании еще трех ребят. Алекс сидел с ней в кабине, а Джастин и Рик тряслись в открытом кузове. Как они не покрылись ледяной коркой, ума не приложу.
Время было обеденное. Пришлось спешно накрывать на стол. Ребята были зверски голодны. Впрочем, как обычно. Я тихо радовалась тому, что как раз сегодня мы привезли продукты, так как то, что было из еды в холодильнике, мальчики уплели сразу. Пришлось нырять в пакеты с покупками, чтобы достать оттуда ветчину, сыр, помидоры и зелень для горячих бутербродов.
Когда все, наконец, наелись мне не дали помыть посуду и выставили с кухни со словами:
— Сами управимся.
Не иначе как намечалось очередное заседание «штаба». Прекрасно зная, что подслушать не дадут, я поплелась в свою комнату и постаралась забить голову посторонней информацией. Лучше всего для этих целей подходила математика. На очереди была тема: «Скалярное произведение векторов и разложение вектора по двум коллениарным». То, что надо. Не очень сложно, но достаточно нудно. Главное — примеры. Мама говорила, что математику надо отрабатывать, почти как физические навыки. Чем больше решать, тем лучше будет получаться. Учтем. С тетрадями и учебником я улеглась на кровать попой вверх и принялась читать тему.
Было около десяти вечера, когда я проснулась. Надо думать — «великий совет» разошелся, раз Брэйди тихонько стучит в дверь и спрашивает не открывая:
— Дженн, ужинать будешь?
Не буду. Сплю я. Отвали. Вслух, конечно, я этого говорить не стала. Просто затаилась, претворившись что, в самом деле, сплю.
Даже математика перестала помогать в борьбе с тусклыми мыслями о нерадостном положении вещей. Они упорно возвращались к вопросу о поцелуях, будто я маньячка какая-то. Спросонья сопротивляемость была ниже плинтуса, и я думала, о чем думалось. А думалось, конечно же, о нем. Вот неожиданность!
