Невольно перед ней возник образ Фебы Биллингс, ее густые черные волосы, так соблазнительно распущенные по сравнению с собственными белокурыми локонами, собранными в деловой пучок на затылке. Карие глаза Фебы глядели на него с неприкрытым обожанием, а не с вызовом, как ее голубые.
Нет, он не мог так поступить. Ричард бы никогда... никогда? Но он был в течение семи лет предоставлен самому себе. И за это время, должно быть, имел кучу женщин.
Хватит! — приказала себе Дженнифер. Она переоделась в ночную рубашку и яростно расчесала волосы. В конце концов, какое ей дело до того, где он шляется! Они чужие друг другу люди!
Она еще не спала, когда он вернулся, и посмотрела на часы. Десять минут двенадцатого.
Она слышала, как он ходил по квартире: стук кейса, поставленного на пол в холле, шаги по линолеуму кухни, щелканье дверцы холодильника, позвякивание вилки о сковородку — видимо, он ел холодные эскалопы.
— Дженнифер!
Какой смысл притворяться спящей!
— Ну что?
Ричард прошел в спальню и сел на край кровати: темная фигура, очерченная светом из коридора.
— Ты приготовила обед?
— Тогда это выглядело хорошей идеей.
— Мне очень жаль! — Он коснулся пальцами ее волос. — Я как-то не подумал, что надо было позвонить.
— Ерунда! — сказала Дженнифер, пытаясь проглотить комок обиды в горле.
— Постой, постой! — Он схватил ее за запястья, притиснул их к подушке и наклонился, чтобы поцеловать. Дженнифер замотала головой, стараясь увернуться. — Ты сердита? Признавайся!
— Ладно! Я сердита! А теперь иди в постель!
— Это что, приглашение?
— Нет! Ты можешь залезть в постель к любой женщине, которую захочешь, но не ко мне! — Она надеялась, что в темноте Ричард не увидит ее слез.
— К любой?.. — Последовала пауза, затем Ричард радостно воскликнул: — Да ты ревнуешь! Здорово!
— Пошел вон!
— Признавайся! Ты ревнуешь!
Посмеиваясь, он продолжал сжимать ее запястья.
— Какое мне до тебя дело? Оставь меня в покое!
Его веселье растаяло.
— Ты плачешь? Дженнифер? — К ее унижению, его пальцы нащупали влагу у нее на щеках. — Ты плачешь, не правда ли? О милая, прости! — Он заключил ее в объятия. — Дорогая, я был с Монти. Он предложил пойти выпить кофе, и мы кончили обедом и долгой беседой. Мне и в голову не пришло... то есть мне бы следовало сообразить, что ты ждешь, но ведь меня уже семь лет никто не ждал домой!
Дженнифер перестала плакать. Он не был с Фебой. Она ведь и не думала, что он был с ней, не так ли? И его последние слова звучали так убедительно...
