Ян вел себя как обычно: здоровался, и ему отвечали — чуть насмешливо, потому что этот пекарь не был больше пекарем.
Кто-то сказал ему:
— Не время теперь расхаживать по городу руки в карманах!
Другой крикнул:
— Поторопитесь, хозяин, у вашей лавки много народу, свежего хлеба спрашивают! Скорее, а то как бы не разошлись!
Маргоул в ответ смеялся. Он обошел площадь и тут, вспомнив об Йозефине, заторопился.
— Где ты пропадал? — спросила она. — Я жду тебя с вечера.
Мешая правду и ложь, он рассказал о ночном кутеже. Йозефина рассердилась.
Я-то думала, ты понял, в каком мы положении, думала, ты больше заботишься о Яне Йозефе! Все, что у нас осталось, связано вот в этом узле, а денег самое большее — двадцать гульденов!
Двадцать гульденов… — повторил Ян, складывая руки знакомым старым движением — как будто на нем еще повязан фартук.
Подошла Руддова сука, ткнулась холодным носом в руку Яна. Пекарь умел делаться всем, чем хотел, — теперь он превратился в собачника, стал гладить собаку, жалея ее за худобу, и его невозмутимость остановила упреки Йозефины.
Я же вернулся, — сказал он. — И вот что; раз уж я привел эту собаку, думаю, надо нам взять ее с собой. Кажется, пес добрый и совсем не старый, наш Доп той же породы, а так как мы будем развозить хлеб, то нам пригодятся оба.
Как хочешь, — ответила Йозефина. — Но у нас нет тележки.
— Я сделаю, — сказал муж.
Йозефина прекрасно знала, что Ян ее — мастер на все руки. Не так давно он сложил печь, перекрыл крышу, смастерил игрушечную повозочку для Яна Йозефа. И пани Маргоуловой подумалось, что только на надельготской мельнице найдет себе применение мужнина искусность, оказавшаяся столь мало прибыльной в городе.
Шел десятый час, а в полдень должен был приехать работник, чтобы перевезти пожитки пекаря на новое место; но хоть времени было еще более чем достаточно, уже пришли бывшие подмастерья Яна — помочь грузиться. Рак, тот самый парень со страшным шрамом на лице, оперся о борт телеги, а огромный Тобиаш всплеснул руками:
Стало быть, уезжаете, хозяин?
Конечно. Я не могу иначе, — ответил Ян.
Лучше б я помогал вам новый дом строить, — пробормотал подмастерье, предпочитая говорить что угодно, только б не плакать.
На дворе была свалена пекарская утварь: стол, стулья, шкаф, немного дров, узлы с одеждой, постели и кухонная посуда Йозефины. Тобиаш первым взялся за дело, за ним Маргоул, последним — Рак. Беря в руки узлы, Ян заметил, как они легки, и вспомнил, что его не было дома, когда Йозефина укладывалась; он твердо решил, что в Надельготах не переступит порога трактира и водки в рот не возьмет.
