Прими тысячу благодарностей за то, что ты все же решился прислать племянницу к нам. Будь уверен, время, которое она здесь проведет, пройдет не напрасно. Передай мои наилучшие пожелания госпоже маркизе и сообщи, что церковь Мадлен посещает исправно. Не думай, что, восхищенная успехами девочки, я позволяю ей пренебрегать заботами о спасении своей бессмертной души. Она делает это с истинным рвением, и ее духовник сообщил мне, что его радует чистота и невинность Мадлен. Этот достойный человек - наш родственник, известный своей набожностью, и, как я догадываюсь, ты ведешь переписку и с ним.
Засим простимся, дорогой брат. Не сомневайся, письма мои к тебе будут идти непрерывным потоком. Да хранит Господь тебя и госпожу маркизу, и да пребудет душа твоя в мире.
С глубоким уважением и искренней любовью, остаюсь твоей благодарной сестрой,
Клодия де Монталье, графиня д'Аржаньяк.
Р. 5. Я позволила себе приобрести для Мадлен превосходную испанскую кобылу, дабы предоставить ей возможность упражняться в верховой езде. Лошадь отлично выезжена, а Мадлен зарекомендовала себя опытной всадницей. Когда я пишу эти строки, она как раз собирается на конный променад в Буа-Еер".
ГЛАВА 5
Донасьен де Ла Сеньи, придерживая кожаное стремя, галантно помогал Мадлен сесть в седло. Другие участники конной прогулки тоже садились на лошадей, собираясь вернуться в Париж. Мадлен уселась поудобнее и расправила бутылочно-зеленую амазонку, заставив ее изящными складками свешиваться с седла.
- Благодарю вас,- произнесла она, слегка нахмурив брови.
Де Ла Сеньи низко поклонился.
- Всегда с радостью готов вам служить. УЖ если я удостоился благодарности за столь незначительную услугу, то с охотой могу совершить для вас и что-нибудь большее, лишь бы награда была соразмерной.
Мадлен ответила не сразу. Она натягивала поводья, удерживая на месте взбрыкнувшую кобылку.
- УМОЛЯЮ, не городите нелепостей, шевалье. Я начинаю чувствовать себя глупо.
Шевалье еще раз поклонился и отошел к своему рослому жеребцу. Мигом вскочив в седло, он вскоре присоединился к приятелям.
- Ну как продвигаются дела с Монталье? - окликнул его Шатороз.
- Больше шипов, чем цветов,- признался Ла гньи, горяча жеребца.
- Я подумываю, не попытаться ли самому,- произнес Шатороз, наблюдая, как Мадлен направляет лошадь к снежно-белому андалузскому коню баронессы де Миз.
- Бесполезно. На этот раз Сен-Себастьян ошибся,- понизив голос и многозначительно взглянув на приятелей, сказал де Ла Сеньи.
