Несчетное множество чертей снова откликнулось дружным воплем, загремели барабаны, завыли морские раковины, заухали каменные колокола. Посреди зала черти в зеленой одежде стали бить в Колокол, Изгоняющий Нечисть, Барабанная дробь раздалась у наружных ворот, потом у внутренних и, наконец, в зале. Казалось, помчались в хороводе облака, в бешеной пляске закружились звезды.
Черти, стоявшие у наружных ворог, прокричали: "Синь Гуй входит!" Пять разрядов судей и все черти из их свиты заорали в один голос, и в зале будто грянул гром. Когда смолк адский грохот музыки, Сунь Укун приказал:
— Развяжите Синь Гуя, я желаю допросить его со всей строгостью.
Больше тысячи не имевших должности храбрых чертей кинулись развязывать веревки на Синь Гуе и, награждая его пинками, оттащили от каменной плиты, к которой он был привязан. Синь Гуй простерся на земле, не смея проронить ни звука.
— Добро пожаловать, первый советник Синь Гуй! — обратился к нему Сунь Укун.
В рассказе о том, пак Укун начальствовал, каждое слово сбивает с толку.
Главный Писарь Управы поднес Сунь Укуну реестр людских заслуг и преступлений. Сунь Укун прочитал его и спросил:
— А почему здесь не значится имя Синь Гуя?
— О повелитель! Вина Синь Гуя так велика, злодеяния столь ужасны, что я не посмел внести его имя в общий список, а составил на него отдельное дело и приложил его в конце реестра.
Сунь Укун пролистал реестр до конца, нашел дело Синь Гуя и стал читать:
"Правитель царства Цзинь по имени У Цимай отправил Синь Гуя заложником к своему младшему брату Датаню. Когда Далань напал на город Шаньян. Синь Гуй повел переговоры, и дело разрешилось миром. Тогда Далань отпустил Синь Гуя, и тот возвратился домой вместе с неким господином Ваном..."
Сунь Укун прервал чтение и произнес:
— Синь Гуй, после того как ты стал советником удельного правителя, ты и не думал жить праведной жизнью или прославить свое имя. Зачем ты вступил в сговор с людьми Цзинь?
— Это навет людей Цзинь. — ответил Синь Гуй. — Ничего подобного не было.
Сунь Укун приказал судье с серебристым лицом и яшмовыми зубами принести водяное зеркало, высвечивающее обман. И в зеркале вдруг появился Синь Гуй. Он лежат, простершись ниц перед правителем Цзинь, и кричал: "Десять тысяч лет!" Правитель Цзинь что-то шепнул Синь Гую на ухо, и тот кивнул головой. Потом Синь Гуй шепнул что-то правителю Цзинь, и тот улыбнулся. Когда Синь Гуй поднялся, чтобы уйти, правитель Цзинь опять что-то прошептал ему на ухо, и Синь Гуй ответил: "Само собой разумеется!"
