кто Она? приход спасителен.
Всегда в мягко коричневом. С тех пор этот цвет мне
покоен. Перестаю плакать.
Коричневый - мамин цвет,
- прогоревший красный, цвет глубинного тела;
сокровенный;
коричневое золото маминых глаз;
самый живой и покойный цвет:
шершавость нагретого дерева под ладонями,
собачья шерсть, взъерошенная пальцами,
коричневая изрезанность стариковского лица,
коричневая нежность тела под солнцем,
сухой жар загорелых камешков на берегу;
коричневый запах кофейных зерен;
самое коричневое слово - шоколад;
и самый коричневый вкус - у хлеба, горячего,
с поджаренной горбушкой;
"интеллектуальный" коричневый
кожа старинных книг;
и коричневая горечь - глазные впадины,
обитые горячей кожей.
* * *
Тепло ладошкам трогать дерево: деревянные перила, крыльцо, кольчатые срезы бревен,
не знаю как, знаю, - весна начинается теплом дерева.
Меня поставили в перевернутую табуретку на крыльце, тянусь к прохожим. Солнце заливает глаза.
Можно ли назвать это памятью в обычном смысле?
Ведь мне тогда не были открыты еще названия вещей, да кажется, и не интересовали. Я словно пришла в знакомое, что всегда знала, потом вдруг забыла
и медленно послеобморочно вспоминаю, узнаю,
да, все верно, все на местах.
Потом забуду опять,
это появится соотношение вещей со мною.
Помню: деревянная стена, завалинка с песком, песка много, красные ягоды рябины высоко, жду, когда сорвут,
и праздник - красные ягоды растут снова в песке.
* * *
На полу лежит горкой картошка.
Перебирают, - очень порченную есть сразу, не очень
растянуть. Приятно, весело катать картофелину из угла в угол, взрослый предмет катать, как камешек, как мячик.
Мячики нам делали из тряпок.
Картошкины неровности делают движение очень живым и забавным,
словно серый уморительный зверок неуклюже бежит по полу.
Вдруг палец провалился в гниль. Кричу (и сейчас кричу) от ужаса неожиданности, скрытой в вещах.
* * *
Он играет со мной: бегу мимо, как будто не замечаю, и Он стоит, как будто не видит меня, когда я уже миную его, Он выкрикивает: Гав! - и будто бросается на меня, и я пугаюсь будто.
Он хватает меня на руки, и мы хохочем.
Помню этот смех рассыпчатый, разливчатый,
так только дети смеются, проливаются всей душой в смех, рассыпаются всеми камешками своих зубов, - полным ртом смеха смеются, без единой мыслишки, без единой хитринки,
- смеющийся ручеек по камешкам.
В первый раз Он и правда меня испугал неожиданностью. И как же полон и легок был смех, когда сообразила, что это игра, что это подарок внимания, мне, от Взрослого человека.
