Спустившись вниз, Стейси украдкой заглянула в столовую и увидела, что стол уже накрыт. В салоне она обнаружила мадам Страусс — та расположилась на диване, а рядом с ней стоял поднос с напитками.
— О, Анна, какая ты элегантная!
Стейси наклонилась и чмокнула старушку в подставленную щеку.
— Ты тоже, бабушка.
— Налей себе вина и посиди со мной немного. Расскажи о Саймоне и его жене. Она тебе нравится?
Стейси рассказала все, что знала, о не знакомых ей Саймоне и Саре — в основном о том, как они беспокоятся о своем первенце. Она прервалась ненадолго, чтобы выпить газированной воды. До сих пор все шло без сучка без задоринки — не хватало только, чтобы из-за вина у нее некстати развязался язык!
— Ты, наверное, проголодалась, дитя мое! — спохватилась Женевьева. — Надо было сказать Борине, она принесла бы что-нибудь перекусить.
— Спасибо, мне вполне хватило кофе. Я никогда не ем в самолете. Ненавижу летать!
— В самом деле, милая? — удивилась Женевьева. — В детстве ты, помнится, обожала самолеты.
Промах! — испугалась Стейси. Буду впредь поосторожнее!
— Так то в детстве, а теперь... — Она осеклась, увидев, что глаза Женевьевы наполнились слезами.
— Ну конечно же, дорогая, — пробормотала старая дама, вытирая глаза кружевным платочком. — Прости меня.
Помимо воли Стейси протянула руки, и Женевьева Страусс с нежностью привлекла ее к себе. Так они и просидели несколько минут.
— Добрый вечер.
Стейси неохотно высвободилась из объятий Женевьевы и увидела, что к ним направляется Андрэ. Одетый почти по-домашнему, в рубашке с распахнутым воротом и в элегантном костюме из тонкого полотна, он окинул Стейси оценивающим, нарочито медленным взглядом.
— Согласна, нынче вечером Анна выглядит просто великолепно, но сейчас же прекрати пялиться на нее! — строго велела Женевьева. — Ты опоздал... и где Дидье?
Андрэ с видимым усилием оторвал взгляд от «кузины» и повернулся к бабушке.
— Извини. — Он наклонился и поцеловал ее. — Дидье просит прощения — у него неотложные дела, и вернется он очень поздно, но завтра обещал приехать самым первым. — И снова повернулся к Стейси: — Отдых тебя преобразил, Анна.
— Спасибо.
— Но она, кажется, проголодалась, — заметила Женевьева, взяв со стола маленький серебряный колокольчик. — Давайте ужинать.
Стейси восторженно вздохнула, когда подали «скромный ужин всухомятку» — жаркое из кролика.
— Ты обожала это блюдо, — растроганно заметила Женевьева, когда Стейси в два счета расправилась со своей порцией.
