Его мама очень четко выразилась по поводу свадьбы: «Я наблюдала вас вместе, милый. И я рада, что Сюзанна достаточно разумна, чтобы видеть твое упрямство».
Он не упрямый, просто целеустремленный. Долг, ответственность — его вклад в семью. Впрочем, если никто от этого не станет счастливее…
Утро вторника ответа не принесло, и Алекс решил полюбоваться на лошадей. Когда в бледном зыбком рассвете появилась фигура брата, он тихо выругался. Годы, прожитые под одной крышей, научили его общению с Рэйфом. Он научился контролировать свой гнев.
Когда мать рассказала ему о его настоящем отце, чей буйный нрав разрушил карьеру, репутацию, дружбу, любовь, он поклялся, что изгонит из себя вспыльчивость и безрассудность. И постоянное влияние Чарлза Карлайла помогло ему научиться управлять своей яростью. Он даже забыл о ней, только бы сегодня Рэйф не нарывался.
— Доброе утро, брат, — Рэйф хлопнул Алекса по спине. — Ирландец уже проскакал?
— Готовится. — Рэйфу было тяжело вставать рано, обычно его подъем сопровождался причитаниями, вздохами и жалобами. — А с чего ты сегодня в хорошем настроении? — спросил Алекс. — Я думал у тебя все еще есть супружеские проблемы.
— Мы работали над этим все выходные, — весело и самодовольно ответил Рэйф.
— Мои поздравления.
— Тебе тоже. Хотя я не ожидал увидеть тебя сегодня утром. А как же медовый месяц?
— Похоже, ты не слышал новостей. Свадьба не состоялась.
Алекс не отрывал взгляда от лошадей, тренер давал последние инструкции жокеям.
— Знаешь, а я рад, что ты опомнился, — вдруг сказал Рэйф.
— Не я, Сюзанна.
Он почувствовал, как глаза брата метнулись к его лицу, и приготовился услышать очередную насмешку.
Когда Рэйф заговорил, голос его звучал серьезно и немного подозрительно.
— Не хочешь поделиться?
— Пока не поговорю с ней, не знаю, что и думать. — Несмотря на все усилия оставаться спокойным, в голосе Алекса сквозила растерянность.
— Все предельно ясно. Неужели после того, как она оставила тебя у алтаря, ты женишься на ней, даже если она вернется?
Лошади рванули галопом, пыль поднялась столбом. Алекс опустил бинокль и медленно перевел глаза на лицо брата.
— Возможно, у меня нет выбора.
— Потому, что тебе нравится быть мучеником? Или потому, что ты не позволишь мне и Томасу выполнить волю отца?
Мускул задергался на его щеке, и ему потребовалась секунда, чтобы обдумать ответ.
— Я так понимаю, ты свою часть уже выполняешь.
— И Томас. Энджи, возможно, уже беременна, и моя жена тоже. — Голос Рэйфа смягчился, выражение лица стало нежным и задумчивым. Эта маленькая женщина обворожила его, стала плотью и кровью.
