— Он пообещал вычеркнуть тебя из завещания? — тихо уточнил Перрини. — Да, это был весомый аргумент.
— Да уж.
Рик улыбнулся. Но его взгляд оставался серьезным.
— Ты не думаешь, что он остыл и передумал?
— Может быть. А его остальные угрозы? Он так и не смирился с тем, что я ушла из семейного бизнеса. Обвинил Мэтта в том, что тот выбрал удачный момент для сманивания меня на свою сторону. Последнее, что он сказал мне в тот день, было то, что Хэммонд заплатит ему за это.
Ее заявление повисло в воздухе, пока Перрини осмысливал его. Он прищурился.
— Ты думаешь, Говард закрутил отношения с Марисой из мести?
— Я не знаю, но не удивлюсь, если он хотел заставить Мэтта так думать.
Она внимательно наблюдала за его реакцией.
— У Хэммонда был хоть один повод сомневаться в жене?
— Мэтт не обсуждал со мной свои семейные вопросы.
— Но такое возможно?
Кимберли очень хотела ответить «нет» и добавить, что их брак был очень крепким и Мариса ценила мужа и их ребенка, но не могла. Она отвернулась, и ее молчание стало ответом.
Казалось, они простояли вот так на террасе плечом к плечу целую вечность, осмысливая сказанное. Сейчас уже не важно было, какие отношения на самом деле связывали Марису и Говарда. Если пресса ухватится за эту версию и Мэтт поверит пустым домыслам, значит, Говард свое дело сделал. И то, что он не сможет насладиться плодами своей игры, не важно. Он все равно победил.
Эта мысль привела Кимберли в ужас. А ведь речь идет о ее отце, человеке, которого она обожала в детстве. Она обхватила себя руками.
— Как я могу горевать по такому подлецу? Как вообще хоть кто-то может?
Перрини не ответил, но она почувствовала, как он положил руку ей на плечо. Кимберли повернулась и тут заметила Соню в дверях. Слышала ли она ее последние слова?
Ей стало дурно. Она ни в коем случае не хотела обидеть тетю, которая всегда стояла на стороне Говарда. И делала это до сих пор. За последние годы было много слухов об их отношениях, но Ким верила тете, когда та говорила, что интимной близости между ними не было никогда.
Конечно, нет, говорила Соня, он ведь мой зять. И обижалась, что Ким спрашивала о таком. И сейчас Кимберли была уверена, что Соня станет оплакивать Говарда как никто другой.
— Я так понимаю, вы оба сегодня ничего не ели, — в своей заботливой манере произнесла Соня. — Поэтому я предлагаю поужинать пораньше. Ты останешься, Рик?
— Спасибо. С удовольствием.
Соня уже повернулась, чтобы выйти, но остановилась.
