Отвернувшись к стене и накрывшись с головой, решил больше ни о чем не думать и спать, но сон пропал. И все потому, что я понял, что утром Таисия уже не придет ко мне с полотенцем и не покормит меня завтраком. Неожиданно до меня дошло, за что я не люблю этого Павло. Из-за него я должен сидеть в подвале, и неизвестно еще, сколько это продлится. А если он вернулся надолго? Нет, Малхаз его выгонит и приведет Таисии хорошего мужа…
Проснувшись в кромешной темноте, я долго гадал, какое сейчас время суток. Пробрался на ощупь к люку, прислушался. Веселые голоса Павло и Таисии раздавались где-то в отдалении. Приоткрыв люк, я увидел полоску света, пробивавшегося через трещину в стене. Подойдя к ней и щурясь, стал прислушиваться.
— Подожди, Павло, ну, отстань! — она, видимо, освободилась из его крепких объятий. — Вот ты мне все-таки скажи, почему ты с этими бандитами ходишь?
— Не надо мне портить настроение, — ответил он. — Так все хорошо было. Скажи, тебе что, со мной плохо? Не понимаю, что тебе нужно?
— Я раньше думала, что бандиты не все плохие… — Таисия замолчала. — Говорят, что те люди, с которыми ты дело имеешь, убивают федералов, грабят местное население, а у меня дочь растет…
— Это опять Малхаз твой напел? Когда он воевал, ему можно было, он вроде как и не бандит…
— При чем тут Малхаз? Малхаз родину защищал, землю свою, а ты?
— А что я? Я ничего не защищаю, я работаю. Уже сто раз говорил, что в военных действиях не участвую! Уж если на то пошло, так бандит бандиту рознь. Я ни в кого не стреляю.
— И чеченцы не стреляют?
— Чеченцы за свою родину воюют.
— Да кто у них ее отнимает?
— Не знаю. Вообще не мое это дело, и не твое.
— А чье?
— Не знаю, отстань. Давай еще полежим. Мне завтра идти…
— Опять будешь убивать?
— Да отвяжись ты, глупая баба! Что тебя разобрало? Караваны я вожу в горы через Панкисское ущелье. Ишак идет нагруженный, а я его хворостиной: пошел, залетный!
— А на ишаке твоем оружие везут… Думаешь, я дура, не знаю? Не ковры же они перевозят!
— Да ну тебя. Я везу — мне платят. За работу. Охранник я, понимаешь, охранник. Сколько раз тебе говорил! Все, кончай этот базар! Стараешься для нее, а тут на тебе — Павло, оказывается, бандит! — скрипнула кровать, видимо, он обиделся и отвернулся к стене.
Все стихло. Я сидел на закаменелых мешках с цементом возле своего люка и ждал продолжения их разговора. Он начался, когда Павло вышел в коридор умываться.
Таисия подала ему полотенце и сказала жалобным голосом:
