Я все еще в приятном обаянии. Отчего? От посещения большого зала, конечно же! Мне даже весело; так живо являются передо мной серые глаза Андрея, звучит в моей памяти его мягкий голос, я вижу, как широко и изящно поднимается его рука… Он видел меня вблизи и наверняка думает обо мне. А я стараюсь не думать о его босой и нарумяненной супруге, достойной дочери чесальщицы пяток… Ах, не все ли равно, что сделается далее… Сейчас мне весело, мне радостно, и более ни о чем я не желаю думать!..
Однако я должна описать жизнь при дворе. Мои записи – это мой труд, это достойный труд моего ума. Едва ли на такое способна дочь знаменитой чесальщицы! Быть может, когда-нибудь Андрей прочитает то, что я пишу. Как бы мне хотелось, чтобы он оценил меня… А теперь – в сторону сладкие мечты и пора за дело…
О роскоши при дворе я уже писала. Государыня привержена всяческой пышности. Придворные также соревнуются между собой в роскоши. Галуны на одежде являются чем-то обычным, их накладывают на травчатый бархат, платья сплошь расшиты золотыми и серебряными нитями, иногда с вытканными цветами. Придворные украшают свои орденские знаки алмазами и носят на груди вышивки жемчугом. Обер-камергер имеет самые отборные драгоценные камни в своем распоряжении; по торжественным дням его орденский знак, звезда на груди, застежки на шляпе и на плече, ключ, шпага, пуговицы на сорочке и пряжки на обуви сплошь усыпаны бриллиантами. Что уж говорить о дамах в придворных робах! Очень красивы бывают Ее величество, принцессы и фрейлины без кружевных головных уборов, в прическах с висящими локонами. Принцесса Елизавета одета великолепно и роскошно; и это может в определенной степени опровергнуть слухи о ее унижении при дворе.
В обыденные дни пажи, лакеи, скороходы и гайдуки оде ты хуже, нежели в Германии. Но парадные костюмы дворцовой прислуги, наоборот, слишком красивы и стоят слишком дорого. Пажи – в зеленом бархате и в жилетах из золотой парчи; лакеи – в зеленом и красном сукне, причем и те и другие одежды столь обильно выложены золотыми галунами, что едва удается разглядеть ткань.
Парадная одежда гвардейцев, особенно гренадеров, включает красивые шлемы с большими плюмажами.
Придворные ведут себя по-разному. Одни весьма и весьма цивилизованны, другие же, напротив, – порядочные болваны, жутко самодовольные. Можно принять за общее правило, что покуда русскому сопутствует удача, он чванлив и высокомерен по отношению ко всем, кто ему не ровня (однажды мы с тетушкой видели, как мушкетер избил возчика). Но при каких-либо затруднениях русские пресмыкаются подобно червям. Уважают не за ум, но лишь за близость к власти или же за княжеское происхождение. Впрочем, теперь, когда я пишу: «русские», это некое множество, это Голицына, Головкина и прочие; и, разумеется, знаменитая чесальщица пяток со своей босой дочерью. Но Андрей – это совсем иное…
