Внезапно принцесса отпустила мою руку и порывисто бросилась к ногам императрицы. В первые мгновения я растерялась, затем также опустилась на колени… Принцесса громким голосом, показавшимся мне певучим, упрашивала Ее величество не отсылать меня. Императрица молчала. Обер-камергер повернулся от картины и смотрел на нас. Наконец, когда Ее высочество смолкла, он сказал просто, указав на меня большой рукой в коричневом с белой манжетой рукаве кафтана:
– Здесь, должно быть, любовная интрижка с каким-ни будь аптекарским помощником. После она пожалеет о собственной глупости.
Меня поразило, как грубо и просто высказал он, в сущности, некую истину. Разве нельзя было назвать «глупостью» мое чувство к Андрею, равно как и мое желание оставаться в России! Но эта истина оказывалась все же в своей грубости, в своей простоте, чрезвычайной ложью… Отчего происходило подобное раздвоение? Пожалуй, не могу объяснить. Я, конечно же, была глупа в своих поступках, но в своем чувстве я не была глупа. Мое чувство было истинным, правдивым, и потому грубая истина обер-камергера оказывалась по сути ложью…
– Нет, нет! – Принцесса поднялась с колен даже величественно. – Вы не смеете оскорблять ее! – Она повернулась к Бирону. – Мне будет грустно и тоскливо без нее. Вы хотите лишить меня близкой подруги вследствие чьей-то наглой клеветы. И я знаю, чьей! Я даже знаю, что гнусная эта клеве та касается меня!..
– Замолчи! – сумрачно произнесла императрица. Черты ее смугловатого лица казались тяжеловесными, даже несколько мужеподобными. – Я верю тебе, – продолжила она, глядя в упор на племянницу. – Но нельзя, чтобы все оставалось как было…
– Вы своими действиями разбили сердца влюбленных! – смело прервала речь Ее величества принцесса.
– Ваше высочество, – почтительно обратился к принцессе Бирон, – вы слишком хорошо думаете о людях. Мелочный разврат представляется вашим глазам чистой любовью, авантюристы-ласкатели видятся вам самыми искренними ваши ми друзьями…
– Вы не смеете так говорить, – холодно бросила принцесса.
– Я позволяю ей остаться при тебе. – Императрица говорила с принцессой и, не глядя на меня, махнула в мою сторону рукой…
Я поднялась с колен…
Ее высочество проводила меня в дом Сигезбеков. В карете мы держались за руки. Я чувствовала ее своей единственной подругой, истинно дорогой моему сердцу…
Тетушка Адеркас уже приехала к Сигезбекам и вместе с горничной укладывала свои платья. Принцесса объявила ей решение императрицы относительно меня. Тетушка с достоинством и неподдельной грустью просила Ее высочество не оставлять меня.
