Другое письмо: «Внучка свет мои желаю я тебе друг мои сердечнои всякого блага от всега моега сердца Да хочетца хочетца хочетца тебя друг мои внучка тебя мне бабушки старои видеть и подружица Старая с малои очен дружно живут А мне с тобои о некаких нуждах самых тайных подумать и переговорить».
Эти письма показались мне трогательными, о чем я и сказала тотчас принцессе. Та отвечала, что бабушка всегда оставалась нежна с ней и особенно заботилась о том, чтобы маленькую внучку посытнее кормили и потеплее одевали, кутали.
– Никаких тайн она мне не открыла. Возможно, намеревалась, но не решалась, видя мое малолетство. Я могу лишь предполагать, каковы были эти тайны. Я знаю слухи о том, что моя мать и тетки не являлись кровными детьми своего отца, царя Ивана Алексеевича. Намеревалась ли бабушка открыть мне имя своего возлюбленного? Не знаю. Как не знаю, стоит ли мне верить слухам. В любом случае это не мог быть Юшков, появившийся в Измайлове много позднее. Юшков был моложе бабушки пятнадцатью годами. Арина Шостаковская рассказала мне о его коротких отношениях к бабушке. Толковали, будто они сблизились до такой короткости, что бабушка сделалась от него беременной и имела безвременные тайные роды, но ребенок тотчас скончался. Бабушка часто ласкала меня, приговаривая нежные слова по-русски. Также она приказала Арине рассказывать мне длинные русские сказки о прекрасной волшебнице Василисе и злой колдунье Бабе-Яге. Я желала бы любить бабушку всем сердцем и чтить память о ней, но одно мучительное воспоминание терзает мою душу и страшные картины встают перед моими глазами…
Принцесса в своих воспоминаниях дошла и до этих страшных картин, а следовательно, и я дойду в своих записках до описания страшного зрелища. Но покамест буду идти за рас сказом принцессы.
В Измайлове герцогиня занимала несколько просторных флигелей. Вместе с ней прибыла и ее свита, возглавлявшаяся мекленбургским уроженцем, капитаном Бергером.
Почти ежедневно гостили в Измайлове известный Берхгольц и другой голштинец, граф Геннинг Фридрих Бассевиц[73]. Комнаты меблированы дурно. Лучше всего – спальня герцогини, обитая красным сукном. Маленькая принцесса спит в алькове, рядом с постелью своей матери. Утрами девочка почасту выбирается из алькова и влезает на материно ложе. Полнотелая мать пахнет сдобным запахом здоровой женской плоти. Маленькая принцесса, детски забавляясь, выпрастывает большие круглые груди матери из открытой сорочки и двигает их, шлепает по ним ладошками, как по крутому тесту. Герцогиня смеется и щекочет маленькую дочь, которая заливается ответно детским смехом. Герцогиня, кажется, не вполне доверяет нянькам, приставленным к маленькой принцессе заботливой бабушкой, равно как и Арине Шостаковской. Катерина Ивановна предпочитает, чтобы дочь проводила более времени со своими мекленбургскими gouvernantes
