Тем не менее не прошло и минуты, как мой собеседник уже снабдил меня всей необходимой информацией, перечисляя названия журналов, справочников и книг с такой легкостью, словно ничего проще на свете не было. Нацарапав их названия в блокноте, который уже долгое время лежал практически нетронутым возле телефона, я резко оборвал разговор, даже не попытавшись сделать смехотворно туманный намек на возможную встречу в будущем, которым по традиции обычно заканчиваются беседы подобного рода.
Теперь, когда я уже бесшабашно ринулся в самую пучину приключений, мне не терпелось как можно быстрее миновать следующую их фазу. Время для бесплодных размышлений и пустых афоризмов, для хождения вокруг да около предмета моей страсти миновало — настало время переходить к действиям, заявлять свои права. Я встал из–за стола, накинул пальто и вышел на улицу.
Бог, по большей части являющийся приверженцем реалистической школы, порою позволяет себе побаловаться абстракционизмом. Утреннее небо над моей головой было покрыто крошечными снежно–белыми облачками, расположенными с такой завидной регулярностью, что, казалось, небо прокатали валиком для вафель, но воздух при этом был каким–то спертым, удушливым, и я сильно потел под пальто. Шел я так быстро, что через каких–то пять минут уже очутился у газетного ларька.
Зайдя внутрь, я, однако, пришел в уныние, ибо мне показалось, что мой поход завершился полным провалом. Нет, разумеется, в ларьке имелись журналы, посвященные кинематографу. Более того, им была отведена целая полка. Основную массу составляли популистские издания, пересказывавшие по большей части разнообразные сплетни, но было и несколько журналов, содержавших профессиональные (по крайней мере, на первый взгляд) статьи про творчество каких–то русских, испанских и японских режиссеров, имен которых я, как легко можно догадаться, никогда прежде не слыхал. Я брал их с полки один за другим, пролистывал бегло, а затем небрежно ставил обратно.
К счастью, удача уже не в первый раз оказалась нa моей стороне. Собираясь совсем покинул, ларек, я увидел вдалеке на другом стеллаже выдвинувшийся корешок американского журнала (происхождение его я определил на расстоянии по маленькому долларовому значку в левом верхнем углу), на обложке которого — а точнее говоря, на том фрагменте обложки, что был доступен моему взору, — красовалась фотография размером не больше почтовой марки, фотография Ронни Бостока.
