Он распахнул французское окно и жестом пригласил Беатрис выйти в сад. Полуденное солнце ослепило ее после кабинетного сумрака. Когда они подошли к изящной открытой беседке в центре розария, стол уже был накрыт, а Дениз ушла в дом.
Уилфрид разлил виноградный сок в большие бокалы. Беатрис попробовала и пришла в восторг. Красный виноградный сок, хоть и немного терпкий, был удивительного вкуса. Она с удовольствием выпила целый бокал и почувствовала себя освеженной. Она еще не была в этой стороне сада и теперь с интересом осматривалась. За розарием она увидела голубую гладь бассейна. Скорее всего, его построили не так давно.
— Бассейн специально для Виолы? — спросила она.
— Да, по совету врачей. Она каждый день проводит в нем полтора часа. Разумеется, под наблюдением специального инструктора. Он считает, что упражнения в воде, если заниматься этим регулярно, могут восстановить двигательную функцию ног. Остается только надеяться. Сейчас мы с матерью тревожимся за нее. Ей нельзя сильно волноваться. Любое потрясение может стать для нее катастрофическим. Вы понимаете? А сейчас, в преддверии свадьбы, она сильно волнуется, но вида не показывает.
Беатрис кивнула, она внимательно прислушивалась к его интонациям. Когда он говорил о сестре, голос его начинал звучать естественно, без обычного напряжения.
— У нее будет самая великолепная свадьба, — сказала задумчиво Беатрис.
— Все наши надежды только на вас.
— Можете мне поверить. Она запомнит этот день как самый радостный. Ведь моя фирма услуг так и называется: «Самый памятный день».
— А вы сами планируете выйти замуж? Или будете ненавидеть мужчин до конца своей жизни? — спросил Уилфрид как можно небрежнее.
Беатрис прищурилась, глядя на него. Запах роз разливался в нагретом воздухе, усиливая томление ее тела, вызванное близостью Уилфрида.
— Моя ненависть распространяется не на всех мужчин, — ответила она тем же тоном.
— Я совсем забыл о вашем друге, — произнес Уилфрид, растягивая слова, что придавало оскорбительный оттенок его фразе. — Скажите, а Роберт Бейтс волнует вашу плоть так же, как и я? — спросил он с невинным видом, как нечто совсем обычное.
Беатрис задохнулась от такой наглости. Как он догадался? Разве она чем-нибудь себя выдала?
— Вы опять выдаете желаемое за действительное. — Беатрис хотела сказать это снисходительным тоном, но в голосе явно прозвучала легкая досада.
— Как вы можете это отрицать, если я вижу, как пульсирует жилка на вашей шее. В моем присутствии ваше сердце бьется чаще. Вы начинаете гореть. Вот и сейчас вы горячая.
