«Думаешь, ты первый? — насмехался Том. — Просто ты богат и холост и лет на тридцать моложе обычных объектов ее внимания. Спроси ее, почему она приехала домой».
— Ты сказала ему, что соблазнишь меня, — пробормотал Итан, — приберешь меня, а следовательно, и Магнуса, к рукам. Я был твоим средством спасти свою землю.
— Нет.
Итан повернулся и сердито посмотрел на нее.
— Ты это отрицаешь?
Губы Итана беззвучно двигались. Что-то ужасное — какое-то осознание — появилось на ее лице. Потом вина. Каким-то образом, не шелохнувшись, она вся съежилась. Сердце Итана совсем упало.
— Это была шутка, — прошептала она. — В тот вечер, когда мы познакомились. Я пошутила.
— Очень смешно. — Он подошел к своему багажу, взял кейс и лэптоп в одну руку и повесил большую сумку на плечо.
Черт бы побрал эти дрожащие губы. Он должен уезжать отсюда. Его ожидает заключение сделки — самой важной сделки в жизни. Не следует поддаваться эмоциям, когда предстоит серьезная работа.
Образ отца, благосклонно улыбающегося восемнадцатилетней грудастой блондинке, всплыл перед его мысленным взором.
Спроси ее, почему она приехала домой...
Люси приросла к месту.
— Все-таки, почему ты приехала домой, Люси? — поинтересовался Итан.
Плечи Люси дернулись. Если ее что-то и удивило, так это тон его голоса. Она уже успела полюбить этот голос — глубокий и обволакивающий, как карамель.
Ей хотелось закрыть уши. Сейчас голос Итана был таким резким, таким колюче холодным. Неужели это тот самый мужчина, которому она собиралась признаться в любви?
— У папы случился удар. — Ее голос дрожал. Он довольно долго и пристально смотрел ей в лицо.
— А не потому ли, что Том перекрыл поступление денег?
Люси с шумом выдохнула, открыла рот, но Итан оборвал ее. Его губы презрительно скривились, и он поцокал языком.
— Какой неверный расчет, Люси. Я богат, но не принадлежу к той категории мужчин, которых ты здесь обольщаешь. И тебе пришлось бы долго ждать наследства.
Люси только покачала головой с несчастным видом. Она понимала, что должна защищаться, но ее слова, словно горох, отлетят от этой несгибаемой фигуры, от безжалостного блеска в его глазах. Все, что она когда-либо говорила или делала, не имело значения для окружающих.
— Я с самого начала задавался вопросом, не являешься ли ты обыкновенной охотницей за богатством. В твоем положении это было бы неудивительно, и ты вполне прозрачно намекала, что хочешь состоятельного мужа.
Девушка снова покачала головой.
