— Я жена Джеффри Вейда, — крикнула я в отчаянии.
— Какого Джеффри? — спросила рассеянно миссис Блаунт, гладя пострадавшего по рыжей шерсти.
— Младшего брата Лотти.
— А-а. Да, я слышала, что у них родился еще один мальчик.
— Мне нужно поговорить с вами.
— О чем?
— Может быть, вы порекомендуете мне какую-нибудь другую няню? Прошу вас, пустите меня в дом, — взмолилась я. — Я не отниму у вас много времени.
Я чувствовала себя торговцем тухлым товаром, который навязывает вопреки воле покупателя ненужную ему вещь. Но мне необходимо было поговорить с ней. Иначе зря я мучилась по такой дороге, что ли?
— Э-э-э… Ну ладно, вы все-таки — член семьи, да?
Она наконец открыла дверь и впустила меня. Сразу в нос ударил кошачий запах. Дом был очень маленький, плохо обставленный, всего с двумя ветхими стульями. На стенах висели матерчатые плакаты: «Добро пожаловать в Сан-Диего», «Привет из Лос-Анджелеса», «В гостях хорошо, а дома лучше». На подоконнике, между цветочными горшками, спали два кота, свернувшиеся клубочком.
— Садитесь, — сказала миссис Блаунт.
Я сняла кота с одного из стульев и воспользовалась приглашением. Няня едва разместилась на диване напротив меня. Она была чудовищно мясистая. Не полноватая, не толстая и даже не тучная, а именно мясистая, вся состоящая сплошь из могучих складок: на подбородке, на боках, на ногах. Похожее на мешок платье не могло придать форму человеческого тела такой уродливой комплекции.
— Вот так, значит, время бежит, — сказала туша. — Младенец вырос и родил нового младенца.
— Он погиб в авиакатастрофе.
— Это плохо. Не успел, наверное, понянчить ребенка.
Кот, сидевший у нее на руках, улучил мгновение и спрыгнул на диван. Тут же толстая рука хозяйки ухватила его за загривок.
— Ах, какой быстрый, — сказала она.
— Муж погиб до рождения дочери.
— Это еще хуже. Такая судьба, наверное, у семьи Вейдов.
— Да, наверное, — напряглась я. — И смерть Лотти тоже была трагической.
Она цокнула языком, но ничего не сказала, гладя заурчавшего кота, и перевела разговор на другое.
— Как зовут вашу дочь?
— Марианна.
— Хорошее имя. Дайте мне подержать ее.
Все хотят подержать, как с цепи сорвались. Я с тревогой передала дочь чужой женщине, к тому же, как мне показалось, не очень опрятной. Марианна не очень испугалась, с интересом разглядывая необъятные телеса новой знакомой.
— Сколько ей?
— Восемь месяцев.
— О-о, какая большая. А я думала, ей девять месяцев. Ты хорошо растешь, правда, бэби? — стала гладить она девочку совершенно так же, как кота. Отвергнутый кот внимательно рассматривал соперницу, хлеща себя хвостом по бокам.
