— Нет.
— Ты хотела увидеть, кто я.
— Да.
Он приблизил к ней лицо, чтобы поцеловать, но не решался. Его рот был так близко, что она ощущала, как прерывисто он дышит, как напряженно пульсируют его губы. Он был готов сказать ей правду.
— Нет, погоди, — вдруг прошептала она. — Мне все равно. — Пораженная, она произнесла последние слова каким-то скрипучим голосом. — Мне все равно, кто ты и что ты сделал. Я все равно хочу тебя.
Джей вздрогнул и, испытующе заглядывая в глаза, прижал ее к себе с такой силой, что она выгнулась дугой, их чресла припечатались друг к другу.
— Я могу быть всем, чем ты хочешь, Софи. Тем, к чему стремится твоя душа.
Ощутив вкус его глубоко проникшего в ее рот языка, Софи почувствовала, как у нее запершило в горле. Обессилевшая от желания, она откинулась на спину, увлекая его за собой. Ее пальцы запутались в его густых волосах. Он опустился на нее всей тяжестью своего мощного тела, словно выдавливая из ее груди весь воздух.
— Сделай так, чтобы я ощутила полноту, — сказала она. — Умоляю... Это то, к чему стремится моя душа.
Кончиком языка он обводил ее язык по краям, сверху, снизу. Теперь он делал это неторопливо, томно, уверенный в своем праве. Она принадлежала ему, ему принадлежали ее слезы, ее вздохи.
Неожиданно он слегка прикусил ее язык зубами так чувственно, что она задохнулась от восторга.
Губы её расслабились, и от жарких касаний его языка Софи словно бы унеслась куда-то. Его огненная плоть двигалась внутри ее, ища успокоения, она разрасталась. Софи чувствовала, как она заполняет ее всю. Ощущение было таким чудесным, что Софи не могла найти ему названия. Джей казался теперь частью ее самой, лучшей частью.
И вот оно началось. Софи почувствовала приближение того восхитительного взрыва всех чувств, которые испытываешь, наверное, лишь низвергаясь вниз, подобно водопаду. Но она продолжала противиться. Она не была еще готова идти до конца, очертя голову ринуться в пропасть вместе с ним. С тех пор как разрушились их отношения с Джеем, она больше не могла позволить себе безрассудства. Испытываемое сексуальное наслаждение представлялось ей эмоциональной сдачей, а для этого она все еще недостаточно доверяла ему.
Мышцы внутри живота напряглись и окаменели, когда он стал двигаться медленнее, но более мощно. Он делал как раз обратное тому, чего жаждало ее тело. Ей хотелось неистовства чувств, полного забытья. А он был непоколебим, как скала. И Софи, наконец, поняла почему. Она поняла все, когда он внезапно остановился — ее трепещущее жадное тело потянулось ему навстречу.
