Все зверюшки накормлены и клетки вычищены. Это была наша дневная программа. Однако мы не смогли найти Блейза. Вероятно, он загулял в лесу. Увидимся на следующей неделе. Эллен».
Софи с облегчением положила записку на кухонный стол — новая помощница, нанятая ею на полный рабочий день, отлично справлялась с обязанностями. Эллен была женщиной лет пятидесяти — бывшая учительница, уставшая от школьной рутины, но сохранившая великолепное чувство юмора. Некоторое время назад она вышла на пенсию, но ей по-прежнему хотелось работать с детьми.
— Малыши ведь не устраивают буйных драк, правда? — спросила она во время собеседования. Рекомендации у Эллен были безупречными, и пока, похоже, детишки ее обожали.
Софи новая сотрудница тоже нравилась. Теперь, имея в помощницах Эллен, она могла время от времени уезжать на весь день, как сегодня, зная, что ребята в надежных руках. Она не могла себе этого позволить с тех пор, как организовала свой детский сад, и до того момента, когда Джей взял дело в свои руки.
В животе у Софи громко заурчало, это напомнило ей о том, что она с утра ничего не ела. Визит к Наваресу напрочь отбил у нее аппетит, а всю вторую половину дня пришлось бегать по привычным делам, вычеркивая их из списка одно за другим, пока все не было выполнено. Она страшно устала, но это позволяло ей чувствовать, что до некоторой степени она все еще сохраняет контроль над собственной жизнью.
Приятно было и то, что нервирующее ощущение, будто за ней наблюдают, исчезло. За весь день она ни разу не почувствовала на себе тяжесть таинственного взгляда. И сама ни разу не оглянулась в поисках наблюдателя.
— Бенни Хилл? — При виде забавной картинки, прикрепленной к дверце холодильника магнитом в виде морковки, Софи насмешливо подняла бровь. Эллен была снисходительна. Лунообразное лицо с улыбкой до ушей весьма отдаленно напоминало знаменитого английского комика, Софи скорее назвала бы изображенную на картинке личность Читой, восторженной шимпанзе.
Холодильник давно превратился в галерею произведений ее питомцев. Он весь был покрыт детскими рисунками и фотографиями ее подопечных. Софи сочла более правильным передвинуть свой портрет поближе к фотографии Олберта и нарисовала стрелочку, указывающую на него.
— Художник, — пробормотала она и написала над стрелкой это слово карандашом, висевшим тут же на магнитике.
Ее позабавило то, что Олберт представлял ее себе вот такой улыбающейся идиоткой. После того дня, который у нее сегодня выдался, сама она скорее назвала бы себя идиоткой хнычущей. Так что портретом она была даже польщена. С тех пор как Джей вернулся, она — в прямом и переносном смысле — почувствовала, что значит кататься на «русских горках». Случались моменты, когда она, впервые за последние годы, была почти весела. Вероятно, именно в такой момент Олберт уловил изображенное им на портрете настроение с чуткостью, свойственной только детям. Для него эта улыбка была скорее всего самой впечатляющей переменой, случившейся с ней.
