— У меня были и другие подружки, если что.
— Я не говорю, что единственная девушка, которая находит тебя привлекательным, — это та, у которой серьезные проблемы с зависимостью. Я просто хочу сказать, что последнюю неделю мы с Виолеттой были лучшими подружками, и она рассказала кое-какие подробности, которые только теперь, кажется, начинают проясняться. И еще то, как она влетела в столовую, увидев, что мы разговариваем.
— Ладно, да, это была Виолетта.
— Ты проиграл спор? Не там поставил галочку в опросе? Потому что она вроде как немного странная.
— Смешная шутка, — замечает он. — Так я уже говорил, что ферма Сюзанны и Яна была в глуши, так? В радиусе пяти миль было, наверное, всего три дома. В двух из них жили пожилые пары на пенсии. А третий, закрытый, был необитаем. По крайней мере, так все думали.
— Тупицы-тупицы-тупицы.
— Да, тупицы-тупицы-тупицы. Спасибо.
— Без проблем.
— Через пару недель после того как я переехал, я стал гулять по окрестностям. Иногда я отправлялся на прогулку посреди ночи: вылезал из окна и спускался по дереву, как в кино. Однажды ночью я зашел дальше, чем когда-либо, — я просто делал все, чтобы забыть про реальность, — и наткнулся на один из этих старых, бестолково построенных сельских домов с верандой. На секунду, всего на секунду, мне показалось, что это наш старый дом. Или этот дом, — говорит он, бросая взгляд на потолок. — Но, честно говоря, на этот он был похож только размером. Но и этого оказалось достаточно, чтобы я попробовал войти внутрь.
— Взлом с проникновением. Потрясающе, — говорю я, радуясь, когда мои слова вызывают у него улыбку. А улыбка лучше грусти, в этом нет сомнений.
— Внутри все было совсем не таким ветхим, как я ожидал, — продолжает он, — а напротив стены стоял старый диван. Повсюду валялись газеты. Старые, пожелтевшие. А в дальнем углу было сложено что-то — мне показалось, что это куча веток, — говорит он.
Акцент на «мне показалось» вызывает у меня легкое недомогание. Мне даже почти не хочется уточнять, что же это было. Почти.
— Дай угадаю. Это были не ветки?
— Нет, — отвечает он без всякого выражения. — Не ветки. Кости и мех животных — множества животных. И всего этого было больше, чем осталось бы от животных, которые заползли погреться и потом умерли на месте. Я повернулся и побежал к двери, и тут увидел Виолетту, которая стояла, обняв руками столбик веранды, и улыбалась. Знаешь, я, кажется, даже сказал: «Привет». Она была похожа на куклу, особенно в одном из этих платьев.
