Ее голос срывается, и, отпустив мою руку, она резко откидывается на стуле.
— Я теряюсь в догадках, — сдавленно говорит она, прижимая ко рту носовой платок. — Как ты думаешь, может быть, мне подарить ему локон своих волос? Возможно, он не догадывается, что я все еще его люблю.
Я отрываюсь от изучения полукруглых розовых отметин, оставшихся на моем запястье от ее ногтей:
— Нет, это, скорее всего, его взбесит.
— Но тогда что мне делать? Что мне делать?
— М-м-м... вот, — я поспешно хватаю растрепанный номер журнала «Севентин», забытый кем-то под моим стулом. Указывая на заголовок на обложке, я говорю: — Смотри! «Как понять, любит ли он тебя ».
Она выхватывает журнал у меня из рук и жадно листает, беззвучно шевеля губами.
— «Обалденный»? Как грубо! Возможно, мне понадобится некоторая помощь с языком. Ты не дашь мне свой адрес? — она опускает журнал и выжидающе смотрит на меня.
— Может быть, лучше номер мобильного?
— Нет, адрес, пожалуйста.
Я колеблюсь. Если я дам ей свой адрес, закончится все тем, что на меня навесят ярлык «лучшая подружка» и заставят поклясться на мизинцах в вечной дружбе. Нил, сидящий прямо перед Виолеттой, не упускает случая воспользоваться моим замешательством и оборачивается к нам.
— Можешь взять мой адрес, — говорит он, играя бровями, что делает его похожим скорее на Чарли Чаплина, чем на коварного соблазнителя, особенно если принять во внимание торчащий у него на затылке рыжий вихор.
— Прости? — переспрашивает Виолетта.
— Мой адрес.
— Я не уверена, что это было бы удобно.
— Нил, прекрати, — шикаю я на него, опасаясь, что все мои достижения пойдут насмарку, если мы продолжим в том же духе.
Он игнорирует мои слова.
— Тебе когда-нибудь говорили, что ты очень анимэшная? Я фанат анимэ!
— Нил!
— «Евангелион». Приходи как-нибудь, сама убедишься.
Виолетта беспомощно смотрит на меня, кажется, искренне озадаченная тем, как на это реагировать.
— Нил, если ты сейчас же не прекратишь, я ударю тебя по карману.
— Но...
— Я серьезно.
С видом скорее озадаченным, чем испуганным, Нил отворачивается. Чувствуя отчасти облегчение, а отчасти обиду на то, что Нил так легко поверил в то, что я могу обидеть его хомяка, я записываю адрес на клочке бумаги. Действительно, чего я боюсь? Заманив ее к себе домой, я сумею заставить ее сосредоточиться и ответить на несколько вопросов.
Последним уроком у меня сегодня журналистика, и, хотя это мой любимый предмет, сегодня я обеспокоена отсутствием успехов на фронте интервью. Когда я прихожу к мистеру Амадо, Линдси, как и следовало ожидать, уже там.
