Это определенно какая-то жуткая группировка. Они не только знают друг друга, они... «Нет, говорю я себе, — нет». Согласно мистеру Амадо, мое дело — не строить предположения, а брать интервью. Пока Влад не успел повернуться и заговорить с двумя другими парнями, я трогаю его за плечо. Он резко оборачивается, мгновенно сменив учтивую грацию на бдительность и настороженность. Когда его глаза, сверкнув, встречаются с моими, я замечаю, что они темно-серые.
— Привет, я Софи, — представляюсь я, протягивая ему руку, но он изумленно смотрит на нее с таким видом, будто я только что вынула из кармана живую рыбу и предложила ее потрогать. Когда становится ясно, что он не собирается пожимать мне руку, я ее убираю. — Ну ладно. Короче, я работаю над школьной газетой, и мы хотим написать заметки про новеньких. Ну, знаешь, все как обычно: откуда ты приехал, какая твоя любимая группа, с кем из умерших знаменитостей ты хотел бы пообедать...
На последнем пункте он фыркает. Боже, это невыносимо…
—...ну и все такое. Я понимаю, это звучит скучно, но если ты выкроишь пару минут, то мы быстро с этим покончим.
Я жду. Впервые с начала моей жуткой речи он смотрит на меня — и не просто смотрит, а оглядывает меня от макушки до пят. Потом он встречает мой взгляд.
— Нет.
— Что?
— Нет, боюсь, я не могу тебе помочь, — вежливо отвечает он и, холодно улыбнувшись, поворачивается спиной и идет к выходу. Двое безмолвных верзил неуклюже следуют за ним.
— Я сестра Кэролайн! — кричу я вслед. Для большего унижения мне не хватает только удара по лицу. Но, впрочем, все это уже неважно: звук захлопнувшейся двери недвусмысленно показывает, что разговор окончен.
Следующий урок не за горами, так что я всего на пару секунд позволяю себе предаться праведному гневу после такого унижения, а потом направляюсь в класс. По дороге я утешаю свое самолюбие тем, что снова с ним встречаться я совершенно не обязана. Я и не обязана — по крайней мере в течение тех двух секунд, что отделяют меня от того момента, когда я вхожу в класс английского и вижу его, сидящего в первом ряду, вытянут длинные ноги. Я собираюсь с духом, готовясь достойно встретить самодовольную ухмылку, презрительный смешок или хоть какие-то признаки узнавания, но Влад, откинувшись на спинку стула, рассеянно изучает свои ногти и время от времени записывает что-то в черный блокнотик, который я увидела еще в зале. Позвольте угадать: сегодня я без всяких на то причин вел себя как настоящий придурок. Конец».
