— Эмми, — сказала Мелани мягко, положив руку на плечо дочери. — Папа и я собираемся разводиться. Пожалуйста, не ищи никакого подтекста в покупке этого платья.
Эмми бросила на нее сердитый взгляд:
— Вы всегда учили меня не сдаваться, добиваться того, чего хочу. Почему же вы сами испугались трудностей?
— Я не испугалась.
— Зачем же ты говоришь о разводе? Почему бы вам не сесть и все не обсудить?
— Мы уже обсуждали, дорогая, — ответила Мелани, но внутренний голос шепнул ей: а так ли это?
— Может быть, этого было недостаточно? — выпалила Эмми в гневе.
Мелани вздохнула:
— Все так запуталось, что разговорами ничего не поправишь.
— Мне очень тяжело жить то у тебя, то у отца и видеть вас обоих совершенно несчастными. Вы всегда говорили, что конфликты нужно уметь улаживать, почему же в жизни вы не соблюдаете это правило? — Эмми фыркнула и выбежала из комнаты, не обращая внимания на оклики матери.
Мелани, чтобы снять напряжение, помассировала шею. Эмми не знает всей истории, и рассказать ей пропущенные подробности невозможно. Мелани закрыла глаза, на нее с новой силой нахлынули воспоминания. Она слишком хорошо помнила тот день в больнице, тогда она была испугана и плакала от одиночества.
Мелани всегда оставалась одна, потому что у Кейда на первом месте была работа. Эмми, с присущим ее возрасту идеализмом, видела ситуацию или только в черном цвете, или же только в белом, а Мелани знала: кроме этого существует множество оттенков серого. Даже если иногда ей кажется, будто все еще может быть.
Может быть, мы смогли бы…
— Настоящий взрыв возмущения, — сказал Кутер, показывая чашкой с кофе в сторону, куда ушла Эмми.
Мелани вежливо улыбнулась:
— Да уж.
— В этой связи мне пришла на ум одна интересная история. — Он встал из-за столика, за которым сидел, и пересел на один из табуретов бара, потом провел рукой по своей белой бородке, как бы вспоминая.
— Кутер, я… — постаралась прервать его Мелани, но не успела.
— Жили две старые женщины, настоящие сплетницы, из тех, кто целыми днями греется на солнышке и судачит обо всем на свете. — Кутер подождал, пока Мелани кивнет в знак согласия. — У одной из них была собака, и вот однажды она внезапно начала жалобно скулить. Другая женщина спрашивает: «Что случилось с твоей собакой?» Первая женщина посмотрела на дворняжку как на ненормальную, и ответила: «Она наелась деревянных щепок, и теперь они разрывают ей брюхо». Собеседница покачала головой в недоумении: «Почему же она так поступила, ведь это, должно быть, очень больно?» Хозяйка собаки всплеснула руками: «Ума не приложу. Думаю, если бы она знала, что ее ждет такая жгучая боль, этого было бы достаточно, чтобы не есть щепки».
