Я зарядил капсюль и высыпал в ствол немного песка. Как раз в этот момент один из шакалов прыгнул, заранее отвернув морду от Танечкиного броска. Я вмялся коленями в раскаленный песок и выстрелил ему в голову. Белесый фонтанчик молнией вырвался из ствола и снес зверю здоровенный клок шкуры вместе с ухом, шакал прерывисто завизжал, упал на спину и подставил мне брюхо. Я вскочил и пнул его изо всех сил, а когда он, скуля, отпоз в сторону, снова зарядил пистолет.
– Подходите, гады! Русские не сдаются! – выкрикнул я фразу из фильма, который показывали в воинской части..
Рука у меня дрожала так, что ствол размазывался в глазах, из него сыпалась тонкая струйка песка.
Шакалы сели. Их стало меньше, они потеряли двоих раненными и теперь не знали, что делать. Я не стал ждать, когда кто-то из них прыгнет. Я сделал несколько шагов им навстречу и выстрелил первым. И промахнулся.
Но видимо звериный инстинкт подсказал шакалам, что с нами, двумя голыми сусликами аппетитного размера, связываться слишком дорого. Они встали, тявкнули несколько раз и убежали достаточно далеко. Там они сели и начали подозрительно обнюхивать пострадавших.
– Мы не найдем озеро. – уверено заявила Танечка. – Я совсем потерялась.
– Глупости. – я не знал, что делать с покусанной рукой, а кровь текла сильно. – Пойдем обратно и все найдем.
Пройдя не меньше километра в обратную сторону, мы поняли, что заблудились окончательно. Я шел уже с большим трудом, у меня высохли губы, а в глазах прыгали жирные черные мухи. Потом появились настоящие мухи, только не черные, а зеленые. Они садились мне на руку и жадно лизали кровь. Танечка их отгоняла, но они садились снова и снова.
– Надо перевязать. – сказала она. – Снимай шорты.
Я снял. Она разорвала их с огромным трудом, а лоскутами перевязала мне руку. Ткань сразу пропиталась кровью и присохла к руке.
Мы еще пытались ходить кругами, но уже не далеко. Шакалы снова приблизились. Я хотел выстрелить, но пистолет заело из-за песка, я попробовал его прочистить и сломал спусковой крючок.
– Нас съедят. – сказала Танечка.
Подумала и добавила:
– Еще можно помолиться Богу.
– Мама говорит, что Бога в Советской стране нет.
– А моя говорит, что об этом нельзя говорить другим людям, но он сидит на небе и помогает, если молятся.
– А ты умеешь молиться? – поинтересовался я.
– Нет. – созналась Танечка. – Но может его просто попросить? Он поймет, что нас не учили молиться и поможет так…
Мне затея не нравилась.
