, поход за единством не мог закончиться ничем иным кроме поражения и дать международному сообществу (читай — США) повод для нападения на Россию как агрессора, ее оккупации и расчленения. Дать отпор — как бы некоторые ура-патриоты этого бы не хотели — Россия не смогла бы, хотя бы потому, что страна, в случае победы просоветских сил раскололась бы надвое. И то, что желающих восстановления СССР было намного больше — ничего не решило бы. Среди тех, кто устроил этот заговор с целью восстановления СССР, большинство составляли дураки, а меньшинство — иностранные агенты, желающие уничтожить Россию.
Война с Ичкерией, которую даже не осмелились назвать войной — началась очень точно по времени — близились президентские выборы. На этих выборах, по расчетам, Ельцин победить никак не мог. Рассматривались два основных варианта. Либо Ельцин и его команда, поддавшись пропаганде заговорщиков, вводит чрезвычайное положение и теряет международную легитимность — это давало для Запада возможность ввести против России жесткий режим санкций. Либо на выборах, пользуясь недовольством народа от просранной военной кампании, к власти приходит другой человек, к которому заговорщики могут легко подобрать нужный ключ. После чего — начинает реализовываться основной план.
Ближе к выборам становилось ясно — Ельцин все же идет на выборы, причем идет с твердым намерением их выиграть. Технически сделать это было сложно, но можно — в страну были приглашены иностранные политтехнологи, в России их деятельность могла иметь успех, потому что население все же было наивным, отнюдь не пресыщенным шумными избирательными кампаниями как в США. Команде Президента удалось найти деньги — и на выборы и на выполнение кое-каких социальных обещаний. Никто не предусмотрел фактор Газпрома в раскладах — только благодаря работе этой кампании Россия не обанкротилась в девяностые, Газпром был и белой и серой и черной кассой российского правительства, только его финансовыми поступлениями хоть как-то сводился бюджет. Просчитав ситуацию заново, американские аналитики дали прогноз, что Борис Ельцин имеет сорокапроцентную возможность выиграть выборы — немного, не половина даже — но это было уже неприемлемо. Тогда был активизирован запасной план — группа чеченских боевиков должна была проникнуть в Москву и совершить ряд террористических актов, уничтожив членов "либеральной" команды Президента и оставив его наедине с силовиками — заговорщиками, которые давно подзуживали его ввести чрезвычайное положение. Дудаев подобрал команду смертников, включил в нее опытных снайперов — наемниц, способных действовать в городах и поставил во главе ее Шамиля Басаева, который должен был кровью искупить вину за гибель отряда в Грозном. Кроме того — Басаев еще в Абхазии действовал рука об руку с членами команды заговорщиков, он знал их, а они — его. Но волчья хитрость и предусмотрительность Басаева сломали всю подготовленную операцию — Басаев не пошел в Москву, он захватил город Буденновск и вынудил русистов вести с ними переговоры. Эзоповым языком (мы хотели дойти до Москвы и там пострелять, но нам не хватило денег на взятки) он дал понять заказчикам, что может заговорить — и тогда случится страшное. Русистам ничего не оставалось, как выпустить Басаева и остатки его людей — и в итоге в чеченском сопротивлении появился новый лидер. Лидер, выдвинувшийся на войне. Лидер, доказавший всем, что может на равных разговаривать с огромной Россией и заставлять ее выполнять свои требования. Лидер, происходящий родом из гораздо более сильного тейпа, чем Президент. Лидер, прогремевший на весь мир — и Дудаеву уже донесли, что в окружении Басаева, к которому ездили и отчитывались полевые командиры, не к президенту, не к начальнику штаба, а к нему, к Басаеву — появились люди из Пакистана, Афганистана, Саудовской Аравии. Дудаеву все стало ясно — но отдать прямой приказ о ликвидации Басаева он так и не решался — одному Аллаху ведомо, сколько людей в его штабе тайно поддерживают Басаева, а тот может только и ждет такого приказа, чтобы низложить Президента.
