— Почему, Василий Дмитриевич — осторожно спросил генерал
— Он развалился потому, что так больше жить было нельзя. И до этого — так жить было нельзя. Партия превратилась в скопище ублюдков, которые умели только руководить и ни за что не отвечали. Армия превратилась в сборище ублюдков, которые только полководили, но тоже ни за что не отвечали. Мало Сталин расстреливал, мало…
Чиновник прервался, он по-прежнему не открывал глаза
— В чем не откажешь Деду, так это в умении подбирать команду. За одного Рыжего на нашей стороне я бы отдал всех вас. И он там не один такой. Воровать — воровать, парламент расстреливать — парламент расстреливать, приватизировать — приватизировать. Знаешь, что самое главное в жизни? Чтобы дело делалось! А какое дело — это уже второе. Прикажи тому же Рыжему Днепрогэс строить — он пяток настроит. А вы…
— Прикажете готовить нулевку для этого?
— Хватит. Доготовились уже. Он знает слишком много.
— Да ничего он не знает…
— Как он узнал номер телефона в этом кабинете?! — взорвался яростью чиновник — как он это узнал?! Ты ему сказал?!
— Да что вы, Василий Дмитриевич… — обмер от ужаса генерал
— Тогда откуда?! Он что, на телефонной станции узнал?! Этот номер стоит в комнате отдыха, его вообще нет ни в одном справочнике, и АТС этой тоже нет ни в одном списке! Как он смог дозвониться сюда!?
Генерал не знал что ответить
— Свяжись с Дудаевым. Басаева пусть уберет он, пока Басаев не убрал его самого. Мы выпустим его в Чечню, и пусть разбираются между собой — чиновник поднялся с кресла — я в Кремль. У тебя есть два часа. Если и это не будет сделано — пеняй на себя!
Несмотря на то, что Россия поддержала эту маленькую республику в ее стремлении к независимости и государственности — Абхазия, по сути, никогда с того времени не была частью России и не стремилась в нее войти. Все делалось по-воровски, по-крысьи. Американцы, если они кого то поддерживают — поддерживают открыто, вся их политика нагла и открыта, они говорят, что они хотят и делают это. Мы же — не только не можем так, не можем открыто заявлять о своих интересах (не по причине слабости, по причине политической трусости и идеологической импотенции) — но, и бросаем своих союзников на произвол судьбы всякий раз, как только в них пропадает нужда. Мавр сделал свое дело, мавр может уйти, может быть, поэтому у России никогда не было верных союзников, существующие же союзники при необходимости перекупаются нашими геополитическими противниками "на раз", причем даже не за деньги — за красивые слова и обещания.
