В этот день было все как обычно — он пришел к себе на работу, на Налбандяна 109 — винного цвета здание, похожее на хрущевку, переделанную под офисное здание, в которую вложили столько, что проще было построить новое — но в этом здании и в советские времена располагалось армянское КГБ, под роспись получил ключ от своего кабинета, оставив взамен карточку-заменитель, перед тем как отпереть дверь проверил целостность пластилиновой пломбы, которой полагалось опечатывать кабинет перед уходом — и рванул на себя дверь, потому что на столе надрывался телефон, и надо было успеть добежать, пока не замолк.
— Бабаян!
— Товарищ Бабаян — здесь все по-прежнему называли друг друга товарищами, "господин" не приживалось — это Мадоян. Я внизу, на проходной, спуститесь пожалуйста вниз.
В трубке зазвучали гудки отбоя.
Недоумевая, зачем это его непосредственному начальнику, полковнику Саркису Мадояну потребовалось звонить ему с проходной и требовать, чтобы он спустился вниз, хотя кабинет самого полковника находится на этом же этаже, и ему тоже надо идти на работу — Гагик Варданович (отчество по приемному отцу, а не по родному, как бы кощунственно это не было) Бабаян снова запер только что открытую дверь, размял пальцами пластилин, ткнул печатью и поспешил вниз, на проходную. Документы, которые он принес с собой — Гагик оставил в кабинете.
Внизу, рядом с вооруженным автоматом — были сведения о том, что азербайджанское МНБ планирует нападение — прапорщиком стоял полковник Мадоян, бесцветный, одетый в серое замызганное пальто и при этом знающий восемь (!!!) языков Востока. Начинал он в ливанской резидентуре, в Бейруте.
— Майор Бабаян по вашему приказанию явился, товарищ Мадоян.
— Вижу. Вас ожидают. На выходе слева, черный Кадиллак. До обеда у вас свободное время, потом все же извольте явиться на работу.
— Так точно.
Спрашивать что и к чему — майор Бабаян не стал, уже понял, что в ведомстве, в котором он сейчас работает если кто-то задает вопрос — то почти никогда не получает на него ответа. Меньше знаешь — дольше живешь.
Кадиллак и в самом деле ждал его — угловатый, удивленный Брогэм, черный крейсер времен Рейгана, на таких машинах обычно ездили воры в законе, которых было немало, и богатые представители диаспоры. Впрочем, после прихода к власти президента Саркисяна, первых стало меньше, чем вторых: министр внутренних дел собрал всех известных воров в законе в своем кабинете и с усмешкой спросил — это вы что ли воры в законе? Нет… Вы просто воры. А вот я теперь — вор в законе. Потому что я здесь и вор, я здесь и закон. А вы — отваливайте из страны, пока целы, если нет — убьем
