– Ладно, мама, – согласился он. – Но сразу после обеда ты поднимешься к себе.
– Я выпью кофе с вами в гостиной, – последовало самодовольное заявление.
Слугам не удалось скрыть удивления, когда миссис Фейбер проковыляла через холл, опираясь на руку сына. В столовой ее посадили поближе к огню. Гидеон занял место во главе стола, Нерисса напротив него, а Ким оказалась между миссис Фейбер, сидевшей по левую руку, и Бобом Дунканом справа.
Повар не ударил в грязь лицом, что было достойно восхищения, если учесть, как мало у него было времени, и кроме пирога с дичью, к столу подали фазана со сложным гарниром, чудесное суфле и два вида пряных блюд под конец обеда. Вслед за ними на столе по обычаю оказалось несколько видов сыра, и ликерные рюмочки наполнились разноцветной жидкостью. Миссис Фейбер попробовала цукаты и уговорила сына разрешить ей выпить маленькую рюмку мятного ликера, хотя, по собственному ее признанию, она бы предпочла коньяк «Наполеон», затем она расколола несколько грецких орехов, чтобы забрать их наверх. Она не смогла устоять перед пирогом с дичью и сейчас пребывала в состоянии удовлетворенности, которое не нарушало несколько мрачное выражение лиц детей, ради блага которых, в первую очередь, она затратила столько усилий.
– Вам известна пословица «отдал пенни – отдашь и фунт», – доверительно прошептала она Ким. – Ну, так вот, я верю в нее! Я провела чудесный вечер и, уверена, не буду жалеть ни о чем. Если бы только здесь оказалась моя внучка, которая приедет, насколько я знаю, на следующей неделе, чтобы разделить общее веселье, то всем было бы очень приятно, не правда ли? – зловеще сверкнув глазами, она посмотрела через стол на Нериссу, а затем не без удовольствия уставилась на хмурого Гидеона.
Им пришлось сдаться – позволить ей вернуться в гостиную, куда подали кофе, – но когда пришло время, наверх ее отнес Гидеон, а не Траунсер. Траунсер выглядела особенно выбитой из колеи, а миссис Фейбер протестовала до последнего, когда ее уносили, уверяя, что чувствует себя превосходно и может побыть внизу еще пару часиков, хотя ее раскрасневшееся лицо и чересчур яркий блеск глаз говорили об обратном.
Ким, которой хотелось ускользнуть в это же время, чтобы помочь Траунсер уложить хозяйку в постель, не позволили этого сделать. Она была вынуждена остаться в гостиной с Нериссой и двумя другими гостями, пока не вернулся Гидеон, после чего компания раскололась, и Боб Дункан раскланялся. Нерисса заявила, что хочет поговорить с мисс Ловатт, а миссис Флеминг и хозяин дома стали на коврик перед камином и завели разговор, который, как оказалось, потребовал многозначительных взглядов со стороны привлекательной вдовушки и довольно серьезного выражения на лице Гидеона Фейбера.
