Эта женщина явно тратила много денег на одежду и внешний вид, в чем, несомненно, сказывалось влияние ее матери, с которой она ласково поздоровалась, но особого энтузиазма не было проявлено ни с той, ни с другой стороны. Ким, находившаяся в эту минуту в комнате, решила, что миссис Фейбер заранее собиралась с силами, чтобы поприветствовать дочь. И для этого она пожертвовала своим дневным сном.
– Очень надеюсь, что Гидеон не вернется до завтрашнего утра. До ужаса не хочется столкнуться с ним именно теперь, – Объявила его сестра, когда в комнату суетливо вошла Траунсер с чайным подносом в руках и поставила его перед Ким, чтобы та исполняла роль хозяйки. Миссис Хансуорт, пристрастившись к курению, редко выпускала из рук мундштук с дымящейся сигаретой, вот и теперь она вынула из большой крокодиловой сумочки платиновый портсигар и наполнила комнату сладковатым дымом, перебившим запах мускуса и амбры, исходивший от штор и подушек.
– Гидеон никогда не приезжает по пятницам, и о твоем визите он ничего не знает, – попыталась успокоить дочь миссис Фейбер.
– Очень надеюсь! – сказала Нерисса и стряхнула пепел в тонкую фарфоровую чашку, никак не предназначенную служить пепельницей. – Кстати, а эта Флеминг все еще живет в Фэллоу-филде? – поинтересовалась она. – Одно время мне казалось, она подцепит Гидеона, но видимо, он гораздо осторожнее, чем я предполагала. Или, возможно, она в последнее время ослабила натиск… одним словом, стала осмотрительней.
– Боюсь, что ничего о ней не знаю, – ответила миссис Фейбер так, словно этот предмет не представлял для нее никакого интереса. – У Гидеона есть какие-то друзья, – туманно продолжила она, – но я с ними незнакома.
– Но эта особа, я уверена, хотела стать ему больше чем другом. – Нерисса послала матери многозначительный взгляд. – Если тебя так мало заботят интересы Гидеона, в один прекрасный день тебе навяжут невестку, не спросив твоего согласия.
Миссис Фейбер пожала плечами в тонком кашемировом кардигане.
– А разве Гидеону не все равно, одобрю я его выбор или нет? – спросила она, и Ким впервые услышала в ее голосе холодок.
Нерисса отвечала, скосив глаза на кончик сигареты:
– Не знаю. Когда-то я думала, что ты пользуешься некоторым влиянием на него… по крайней мере, в пору его детства. Он всегда вел себя, как твоя любимая собачка, пока не вырос. Затем, признаю, он огрубел и стал тем Гидеоном, каким мы его знаем сегодня. Но чудеса иногда случаются, и влияние другой женщины, возможно, снова смягчит его.
