Да уж.
Конкретная шняга, чего рассусоливать.
– Это точно, – вздыхает враз погрустневший Мажор. – Иногда даже хочется просто тупо уйти с террасы. Хочешь верь, хочешь нет, но эта тема уже достала. Бьешься, щщи свои под ваши кулаки подставляешь… А кому это нужно?..
– Вот когда решишь, что это и тебе самому уже не нужно, тогда и уходи, – кривится презрительно Али. – Тебя никто силком в хардкор не тянул, сам себе такую жизнь выбрал. Не раз уже об этом говорили. И не два. А раз выбрал – терпи. И за себя, и за того парня, даже если «тому парню» твое терпение на хрен не нужно. Тоже мне, блин, гимназистки выискались. Любви им народной захотелось.
Все невесело, но смеются.
Али, в сущности, прав.
И это все прекрасно понимают.
Через некоторое время я почувствовал, что, похоже, снова «плыву».
Да и Али в сторону «детской» все чаще выразительно поглядывал.
Ну, пошли, разнюхались.
Мажора еще прихватили, бомжа и одного из конявых.
А что?
Все мы люди.
По крайней мере, время от времени ими становимся.
Даже «кони».
У меня, кстати, открою вам страшную тайну, среди них приятели имеются.
Так что пошли, прогулялись вместе по дорожке.
На некоторое время должно помочь.
Хотя все больше убеждаюсь: гадость этот кокаин.
И очень коварная.
По себе знаю.
Проходили.
Ведь энергия, которая тебя после порошка заполняет, она же – не из воздуха.
А из твоего собственного будущего.
То есть, ты его сам у себя, получается, – воруешь.
Но иногда – вот как сейчас, например, – это, увы, необходимо.
Потому что будущее – оно, конечно, светло и прекрасно. Но при определенных обстоятельствах может и не наступить…
…Ладно, думаю.
Эти терки надо заканчивать. Скоро никакой кокаин не поможет.
Просто скопычусь прямо на глазах у почтенного общества.
И все дела.
Мажор вернулся в большую комнату первым. Конь с бомжом тоже вскоре ушли туда, а мы с Али решили задержаться.
Типа, еще по одной.
Ага.
Была бы причина, а повод всегда найдется.
– У тебя, – спрашивает, – случилось что, Дэн? А то – вроде ты, а вроде и не ты. Не пойму никак. Лицо – как погода в Москве по весне. Такое же переменчивое. То хмарь, то, блин, солнечные зайчики скачут, как в детстве по стенам комнаты.
Стою, мнусь.
– Случилось, – вздыхаю наконец. – Не знаю уж, плохое или хорошее. Но – важное, это уж точно.
– Угу, – усмехается. – Влюбился, что ли, в очередной раз?
Я только плечами в ответ пожал.
– Ни фига себе, – фыркаю, – «очередной раз». Со мной такого раньше и не случалось. Разве что тогда, в Лондоне. Но это уж почитай лет восемь назад было, не меньше.
