– Я слышал, ты из ессеев? – спросил он, подползая ближе.
– Ну и что?
– Да ничего.
Из его рукава что-то скользнуло, и в руке мальчишки заблестела узкая, металлически поблескивающая бечевка.
– Тут половина волокон из меди. Лучше любого ножа. Они схватили меня внезапно, руки связали раньше, чем я успел ее достать. А то бы дался я им, как же…
Он шмыгнул носом.
– Тебя тоже на площади поймали?
Я кивнул.
– Сволочь этот Руф. Ну ничего, я с ним еще рассчитаюсь. Давай срежу веревку.
Я поднял онемевшие руки, мальчишка натянул между пальцев свою бечевку и сделал почти неуловимое движение. Разрезанная веревка сама упала с моих рук.
Пока я разминал затекшие пальцы и растирал запястья, мальчишка быстро шептал.
– Видишь, арки. Из дома можно выбраться только через них. Ворота заперты, рабы спят во дворе, под навесами. Я все рассмотрел, когда к Титию водили.
Он презрительно плюнул сквозь прутья клетки. Его смуглое лицо исказила гримаса ненависти.
– Меня зовут Гуд-Асик, – сказал он, протягивая мне руку. – А тебя?
– Шуа.
– Так вот, вокруг дворика три арки. Дом стоит на краю холма. За арками – обрыв. Но не отвесный, если спуститься на землю, можно потихоньку сползти по склону. Там есть кусты и деревья. Вчера я попросился размять ноги, и раб ходил со мной по дворику. За веревку меня держал, дурень. Я ее на руки намотал, будто они связаны.
– А почему ты тогда не убежал?
– Тогда я не знал, куда и как. А теперь знаю. Если связать мою веревку и твою, можно спуститься почти до земли. Ну, прыгнуть немножко останется, не страшно. Ты прыгать умеешь?
– Умею, – сказал я неуверенно.
– В общем, так, когда раб принесет мне еду, ты отвлеки его внимание. Застони или попроси что-нибудь. Пусть он только к тебе повернется, а дальше я своего не упущу. Потом свяжем веревки и спустимся вниз.
– А если длины не хватит?
– Лучше шею сломать, чем вот так… – и Гуд-Асик снова презрительно плюнул.
Затем он связал вместе разрезанную веревку и снова намотал ее мне на руки, но уже не завязывая. От нее можно было освободиться несколькими движениями. Мы улеглись на солому и стали ждать.
Когда зашло солнце и на небе выступили крупные холодные звезды, во дворик вошел Титий. Его сопровождали несколько рабов. Один из них держал факел.
Титий снял с пояса ключ и велел одному из рабов отпереть клетку.
– Лежи тихо, – прошептал Гуд-Асик. – Их слишком много. Подождем другой возможности.
Раб отпер клетку, и Титий, взяв из рук раба факел, просунул его внутрь.
