— Дом просто очарователен, Лорел!
— Мне очень приятно это слышать, хотя я, признаться, тут ни при чем. Это все дело рук моей бабушки, и мебель, и все прочее.
— У нее был замечательный вкус.
Пока Бен угощал Тоби содовой, Лорел наскоро показала свекрови комнаты на нижнем этаже.
— Мы с Лорел собираемся выпить кофе, — вернувшись на кухню, непререкаемым тоном объявила Вирджиния, и братья безропотно удалились в гостиную. Дождавшись, когда за ними закрылась дверь, она тут же уселась на стул. — Поскольку, я слышала, вы варите умопомрачительный кофе, я лучше предоставлю это вам, — с усмешкой заявила она.
— Наверное, это мое единственное достижение по части домашнего хозяйства. Когда дело доходит до кухни, от меня толку мало, — призналась Лорел, наливая воду в кофейник. — У нас в доме всегда держали и кухарку, и горничных. Особенно когда умер дед и все дела в магазине легли на бабушкины плечи.
— Вы вовсе не должны оправдываться передо мной, Лорел. Уверена, что мой сын хотел получить жену, а не домоправительницу.
— Да, конечно... — Лорел смущенно вспыхнула.
— Как раз в связи с этим я и хотела кое-что сказать вам наедине. У нас с вами не было времени как следует познакомиться, дорогая, но поверьте, я очень рада принять вас в нашу семью. У вас ведь никого нет в наших краях?
— Похоже, что так, миссис Сэйер. Остался только кузен, но он живет в Бостоне. — При мысли о том, насколько она одинока, горло у Лорел сжалось.
— Прошу вас, зовите меня Вирджиния.
Лорел едва не разревелась от досады, что приходится врать прямо в глаза этой славной женщине, и все только потому, что та волей судьбы оказалась матерью Бена. Она вдруг поймала себя на том, как ей хочется забыть о ворохе лжи, нагроможденном ими с Беном. Но в последнюю минуту Лорел прикусила язык. Стоит ей только проговориться, и все пропало! К тому же в отсутствие Бена было гораздо проще перевести разговор на какую-нибудь нейтральную тему, и, пока готовился кофе, Лорел принялась беззаботно рассказывать о своем магазине.
Несмотря на искреннюю любовь к матери и брату, Бен безумно обрадовался, увидев, что они засобирались домой. Однако уже перед самым уходом Вирджиния, улучив момент, загнала сына в угол.
— Бен, она просто прелесть!
— Ну, у меня всегда был отменный вкус, разве не так? — бросил он, мечтая только о том, чтобы в голосе его не было и намека на сарказм. По иронии судьбы не он выбрал ее, а она — его, и то лишь потому, что другого выхода у нее не было.
