— Скажите, никто из вас не знает, почему внук герцога Бендаса снял в этом сезоне комнаты в Олбани?
Сплетники с жадностью набросились на этот вопрос — принялись обсуждать новость с таким рвением, что случайный свидетель подумал бы, что они и в самом деле знают ответ. Когда же леди начали спорить о том, женится ли когда-нибудь лорд Уильям, один из джентльменов затронул тему, которую Мерион давно ожидал.
— Вы видели карикатуру Роулендсона[1] на герцога Бендаса, ваша светлость?
Мерион изобразил удивление.
— Карикатуру?.. На Бендаса?
— Конечно, он ее видел. Более того, он отправил своего кучера к Роулендсону, чтобы тот рассказал художнику о дуэли. Мерион собирался сделать так, чтобы весь Лондон болтал об этом, и светские сплетники, собравшиеся у миссис Харбисон, прекрасно подходили для осуществления его замыслов.
— О, ваша светлость, вам обязательно следует ее посмотреть. На ней изображен Бендас с повязкой на глазах, изображен на дуэли, во время которой он подстрелил не того человека.
Гости выслушали эту историю с восторгом и ужасом. Потом все уставились на рассказчика.
— Неужели Роулендсон поднял на смех герцога?
— А почему бы и нет? — заметил кто-то из джентльменов. — Никто не может ускользнуть от внимания насмешников. Посмотрите, что они сделали с Принни!
— Но Бендас ведь очень влиятельный. И наверное, он ужасно разозлился.
— Ах, это так волнует! — воскликнула одна из дам. — Я непременно должна найти экземпляр этой карикатуры.
— И я тоже! Моему мужу она очень понравится!
— Да-да, карикатура придаст достоверность слухам о дуэли.
— А может, именно дуэль стала причиной того, что внук не хочет жить с дедом? — проговорил Мерион.
И вновь воцарилась тишина.
Прежде чем кто-нибудь осмелился спросить, правдивы ли слухи о дуэли, Мерион отвесил гостям поклон и, предложив хозяйке руку, удалился вместе с ней.
— Неужели у Бендаса действительно была дуэль? — пробормотала миссис Харбисон. — Вас, Мерион, это не удивляет?
— Нет, нисколько. Бендас считает себя полубогом, если не самим Всевышним. Герцог стар, и здоровье его уже убывает, однако он убедил себя в том, что стоит выше всех человеческих законов и установлений.
— Но кто же посмел вызвать его на дуэль?
Прежде чем ответить, герцог выдержал паузу.
— Его вызвал тот, кто имел на это право.
— И все же, Мерион, не могу поверить…
— Но это случилось. И пуля Бендаса угодила в постороннего человека, в слугу.
— Господи, какой ужас… Но вы в этом уверены?
Мерион утвердительно кивнул:
