– А как я украл? – Мэл входил в роль: прохаживался по мастерской вразвалку, брюхо вперед, пальцы веером.
– Скажем, ты взял деньги на новые технологии – а заводы не построил.
Мэл думал, прикидывал.
– Cool, – сказал он.
– Или тебе дали в управление сто оборонных предприятий.
– Сто?
– Так бывает.
– А кто дал?
– Правительство.
– Сразу сто? Мне?
– И ты отчитываться ни перед кем не должен. И налоги не платишь. Называется госкорпорация.
– I am with you, Max! – и тут он расстроился: – Я по-русски не говорю.
– Скажем, что ты из Сибири и все время молчишь. В Сибири не любят болтать. Будешь жить в Дорчестере, виски выпьешь. Ты вообще можешь все время ходить пьяный, так натуральней будет.
– Весь день пьяный?
– Проснулся – и сразу стакан. Знаешь, какой там виски? Неплохо, а?
Мэл думал. Он аж вспотел и покраснел. Я видел, что ему очень хочется пожить в Дорчестере, и дорогой пищи попробовать тоже хочется. И выпить он очень любил. И он не боялся разоблачения. Мэл вообще не трус. Он обжора, хам, жадина, но совсем не трус. Однако что-то ему мешало.
– Я не могу, Макс, – сказал он, страдая. – Honestly. Не могу предавать своих. Получается, я с вами, с русскими, предаю своих, британцев.
– Мэл, – воззвал я к его гражданской совести, как Роджер давеча взывал к моей, – речь идет о жуликах! Они тайно продают ваши английские футбольные команды русским капиталистам. И налогов не платят! Неужели не понимаешь?
– А все-таки получается, что я русский шпион. Не хочу.
– Да нет же! Это делается в интересах Британии! – Я говорил с пафосом, как агент 007. – Тебя Би-би-си нанимает, английская компания!
– Сейчас все так перепуталось, – сказал Мэлвин, – я даже понимать не стараюсь. Может, Би-би-си уже на ваших работает. А я не стану.
– Мэл!
– Даже не проси, Макс. Мы, британцы, должны держаться заодно.
Он налил себе чайку, разбавил молоком, насыпал сахара. Развернул промасленную бумажку, внутри был бутерброд с колбасой и сыром. Время только близилось к полудню, до ланча целый час, а перекусить-то надо.
– We, Britons, должны помогать друг другу. Если люди получают деньги за футбольный клуб, зачем им мешать. Деньги-то идут в Англию. Пусть лучше два миллиона украдут, зато двести получим.
И я понял, что упрашивать его бесполезно. Дело не только в том, что он англичанин, практичный рыбак из Гримсби. Просто таких людей, как русские, которые охотно продают и предают своих ближних, – не так уж и много на свете.
Фильм не получился, Роджер бросил эту затею. С тех пор продано еще пять английских клубов; говорят, комиссионные были приличные.
