— Фрэнки уедет отсюда только в том случае, если вы выиграете пари, — напомнил он. — А кстати, кто будет судьей в нашем споре?
— Я думала об этом. Каждый раз, когда кто-то из нас предложит сделать что-то нужное для Фрэнки, он будет получать за это очко. У кого наберется больше очков, тот и выиграл. В случае равенства очков признаем ничью и будем считать, что Фрэнки любит нас обоих. — Кэтлин улыбнулась. — Но не волнуйтесь, такого не произойдет. — Она достала соску и протянула Максу.
— Это точно, такого не произойдет. — Очень осторожно Макс распаковал соску и положил ее в холодильник.
— Зачем вы это сделали? — поинтересовалась Кэтлин.
— Обычный здравый смысл. Холод притупляет боль. — Макс вскинул густые темные брови. — Очко в мою пользу.
Кэтлин покачала головой.
— Перед тем, как дать ребенку в рот какой-то предмет, его следует вымыть. По очку каждому из нас.
Держа Фрэнки на руках, Макс достал соску их холодильника и направился к раковине.
— Послушайте, Макс, Фрэнки надо дать бутылочку со смесью, а я не могу этого сделать, пока вы возитесь у раковины. Почему бы вам не положить его в корзину или не позволить мне подержать его?
— Да, конечно, — ехидно отозвался Макс, — а вы схватите его и убежите, да?
— Да не стану я убегать с ребенком! Обещаю. Поверьте мне.
— Я никому не верю, — сообщил Макс и, держа Фрэнки левой рукой, правой открыл горячую воду и подставил соску под струю.
— Но хоть немного вы мне все же верите, иначе меня бы здесь не было.
— Вы здесь именно потому, что я вам не верю, — признался Макс, не глядя на Кэтлин.
Ему не хотелось видеть реакцию на его оскорбительные слова. И не хотел он знать, что она думает, не хотел замечать, что она переоделась, когда ездила домой, что в футболке и в джинсах она выглядит почти так же сексуально, как в короткой юбке и в блузке с глубоким вырезом, которые были на ней в момент их знакомства. Все это чертовски смущало Макса, он вообще предпочел бы сделать вид, что Кэтлин здесь нет, но... не мог.
Кэтлин сдержала слово, вернулась, одна, без полиции и социальных работников, но теперь ему придется демонстрировать все свое умение обращаться с ребенком. А кроме того, делать что-то, когда одна рука занята, оказалось гораздо сложнее, чем Макс предполагал. Он вздохнул.
— Ладно, согласен. Можете подержать его.
— Хорошо, что судей обычно легче убедить, чем вас, иначе я не выиграла бы ни одного дела.
Забрав у Макса разнервничавшегося мальчика, Кэтлин принялась баюкать его. Фрэнки сразу прильнул к ней, будто они были давно знакомы, и прижался головкой к груди Кэтлин, под которой радостно билось ее сердце.
