— Алло? Алло! — чтобы перекрыть шум в трубке, ему пришлось кричать.
В ответ кто-то что-то заговорил, но треск, жужжание и загадочное бульканье каких-то помех напрочь лишали возможности разобрать слова.
— Чего? Громче говорите! — потребовал Воронков.
Звонящий кто-то собрался с силами и заорал так, что в дополнение к шумам и помехам добавилось дребезжание перегруженной мембраны.
Сашка затаил дыхание и разобрал что-то похожее на: «…Если можете… Уезжайте… Опасно!»
— Громче!!! — заорал выведенный из себя Сашка. — Не слышу ничего!!!
В ответ раздались короткие гудки. Воронков подержал трубку в руке, а затем аккуратно положил рядом с аппаратом. Определитель номеров он себе так и не купил — ну что ж, придется действовать по старинке.
Бабуля-спасительница из соседней квартиры с энтузиазмом приняла участие в поимке мифических телефонных хулиганов: она сама дозвонилась до станции и так внушительно потребовала немедленно установить номер звонивших, что телефонисты даже заикнуться не посмели о том, что с нового года эта услуга считается платной.
Однако результата это не принесло — значительно больше, чем через обещанные пять минут прозвонился механик и сказал, что у них, оказывается, сгорела какая-то стойка, замкнуло какие-то шлейфы и ничего узнать не удастся. Бабуся пригрозила префектурой, мэром и райкомом Трудовой России, бросила трубку и выдала слабо сопротивляющемуся Сашке свой аппарат — с АОНом и автоответчиком.
— Бери, бери. Я все одно не пользуюсь. Это мне сын покупает, хочет, чтоб я современная была. А мне она и не нужна…
Сашка кивнул, хотя краем глаза заметил на полке внушительную стопку кассет с индийскими фильмами — видимо, не так уж и без пользы была бабусе современная техника, — но телефон взял.
Сообразить, как устанавливать и как пользоваться автоответчиком, оказалось делом несложным. Покончив с этим, Воронков глянул на часы и прикинул — до пяти, когда надо будет отправляться на смену, осталось как минимум два часа.
Все время до ухода Сашка промаялся, не зная, за что схватиться и чем отвлечь себя. Взявшись за книгу, он вскоре понял, что не запоминает абсолютно ничего из прочитанного, более того, каждая новая строчка кажется ничем не привязанной к предыдущей. Мелькнувшая по привычке мысль посмотреть, что идет по телевизору, сразу же вызвала в памяти ночной морок и все, что произошло следом. Нет, даже если бы ящик не зиял серо-черной дырой вместо экрана, его Воронков включать бы не стал.
